Вытащив из кармана цепочку с Тихвинской Одигитрией, Громов повесил ее на грациозную шейку юной баронессы. Любимой. На века.
— Страшно подумать, если б не эта иконка, мы б с тобой так и не встретились. Возможно, уже никогда… — обнимая Бьянку, прошептал молодой человек и, подняв глаза к небу, поблагодарил: — Спасибо тебе, святая заступница Тихвинская!
Уже начинало темнеть, когда все небо заволокло черными тучами, ударили в корму волны, и поднявшийся ветер, словно былинный Соловей-Разбойник, засвистел в снастях. Опытный капитан Лоусон тотчас же приказал сниматься с якоря и идти в бухту. «Красный Барон» дернулся, идя на фок-брамселе и блинде. Город становился все ближе, и примостившейся у бушприта парочке — Андрею и Бьянке — уже стали хорошо видны набережная, помпезное здание городского суда и тонкий шпиль церкви Святого Майкла. Ударившая в нос шальная волна с ног до головы окатила влюбленных. Над из головами вдруг сверкнула молния, ударил гром, а впереди… впереди вдруг возник мост! Огромный трехпролетный вантовый мост через широкую реку! Едущие по нему автомобили с горящими фарами, сворачивали на набережную — почти ту же самую, если не считать пары сине-стеклянных кубиков — деловых и административных центров, над одним из которых горделиво трепетал на ветру звездно-полосатый американский флаг.
— Что ж, пусть так… — яростно прошептал Громов. — Пусть Америка… потом придумаем что-нибудь.
— Что ты там шепчешь, милый? Молишься?
— Чарльстон, штат Южная Каролина, США… Пора плыть, пока все не исчезло, — молодой человек взял Бьянку за руку. — Любимая, ты ведь хорошо плаваешь, верно?
— Да, неплохо.
— Тогда вперед — прыгаем вместе и плывем. Не так тут и далеко, да и волнение не особо сильное…
Девушка с сомнением посмотрела в воду:
— Прыгать? Зачем?!
— Ничего не спрашивай, милая. Просто делай, что я прошу, хорошо?
— Как скажешь, любимый.
