солгав.
Я мгновение помедлил.
– Тогда зачем ты пыталась отравить меня в крепости Ровная?
– Я? – вздрогнула девчонка. – Гурто, ты что? О чем ты говоришь?
– У тебя инъектор под ногтем левого мизинца. А в нем – миниатюрная капсула с денаторавинорабдэтоксином.
Она уставилась на меня, как на инопланетянина, собравшегося пожрать всю её семью, а потом шокированно прошептала:
– Откуда ты знаешь?
«Эмоции субъекта „Босхо“ искренние», – тихонько оповестила меня Эмма.
Да я и сам уже вижу. И это как-то не укладывается в то, что я знал о Босхо раньше.
– Ты использовала её, когда я пожал тебе руку, – спокойно сообщил я, заставив девчонку дернуться, как от пощечины. – Яд, правда, не подействовал. Он просто не попал куда нужно. Игла сломалась. Но я заметил. Это тот же самый яд, которым меня пытались отравить на турнире.
– Вот оно что…
Ания до крови прикусила губу.
– Прости, я не хотела. Во время боя я сломала об тебя не только руку, но и ноготь. Вероятно, из-за этого инъектор вышел из строя, и я, наверное, случайно… Гурто, поверь, я не собиралась тебе вредить! У меня и в мыслях не было использовать на тебе этот яд!
– Зачем же он тебе тогда понадобился?
– На всякий случай, – мгновенно помрачнела она. – У меня пару лет назад был неприятный опыт прогулки по вечернему Таэрину. Наивная была. Глупая. Решила, что мне с моим даром море по колено. И что если я из древнего рода, то на улицах бояться нечего. Я тогда едва не влипла… еле ноги унесла. Тех уродов, конечно, посадили, но я с тех пор всегда ношу инъектор с собой. Яд в нем не смертельный. Убить не убьет, но в случае чего подарит мне некоторое время. Если бы у меня были планы от тебя избавиться, то я бы непременно зарядила туда что-нибудь поубойнее.
«Субъект „Босхо“ не лжет, – в который уже раз сообщила Эмма. – Рекомендуется повысить статус субъекта с нейтрального до заслуживающего доверия».
Вот, значит, как…
Выходит, Босхо, можно сказать, была ни при чем, и я зря развел тут теорию заговора?
– Прости, – тяжело вздохнула девчонка, пока я находился в раздумьях. – Понимаю, как все это выглядит, особенно в свете предшествующих событий. Но честное слово, я ни в чем таком не участвовала. И больше не получала ни от отца, ни от братьев, ни от самого тана в отношении тебя никаких приказов или распоряжений. После соревнований «Джи-1» я вообще ни с кем из тех родственников не общалась. И у меня в отношении тебя не было недобрых намерений или желания причинить вред тебе и твоим близким. Клянусь. Пусть предки и род будут мне свидетелями!
Вокруг Босхо на мгновение образовалась легкая золотистая дымка, наглядно свидетельствующая, что девчонка говорит правду. И только после этого мои сомнения окончательно развеялись, и я перестал подозревать Анию в сговоре с её таном.
– Теперь ты мне веришь? – беспокойно спросила она, когда дымка погасла.
Я кивнул.
– Да, спасибо.
Она слабо улыбнулась.
– Когда я сказала, что наш тан скверно к тебе относится, ты совсем не удивился. И твоё отношение к нему и к его младшему сыну тоже весьма далеко от почтительного. На твоем месте я наверняка постаралась бы избавиться от меня как можно скорее. Просто так, на всякий случай. Я ведь тоже Босхо.
– Я так и собирался сделать. Причем для тебя это был бы далеко не самый плохой вариант.
– Ты думаешь, меня снова могут вызвать к тану? – совершенно правильно поняла меня Ания. – И он потребует выполнить для него ещё какое-нибудь важное поручение?
– Почему нет? Если он ненавидит моего наставника, а его сын спит и видит, как бы мне посильнее нагадить, то почему бы им не привлечь к этому делу подходящего человека? Ты ведь постоянно находишься рядом с нами. Мы время от времени пересекаемся и в академии, и просто в городе. Мы вместе тренируемся, участвуем в турнире. Кому, как не к тебе, может обратиться тан с просьбой мне помешать, навредить, проследить? Если такое однажды случится, ты сможешь ему отказать?
Босхо тяжело вздохнула.
– К сожалению, наш тан – очень властный, жестокий и опасный во всех смыслах человек. Он никогда никому и ничего не прощает. Так что отказать ему будет непросто. Я ведь не одна. У меня есть семья, отец, который во многом зависит от решений тана…
– Я об этом и говорю.
– Я не знаю, – ответила девчонка, зябко поведя плечами. – Честное слово, я над этим не думала, хотя, наверное, стоило бы задуматься ещё в начале года, когда ты позвал меня в команду. Я просто не догадывалась, что все настолько сложно. Но вот сейчас ты спросил, и я кое-что вспомнила… Знаешь, когда Айрд разговаривал с моими братьями, он сказал, что хочет не только отомстить тебе, но и помочь отцу.
– В каком смысле? – подобрался я.
– Он признался, что у твоего наставника уже были ученики, – тихо сказала Босхо. – Но потом с ними что-то произошло. Что-то плохое. И Айрд сказал, что мечтает посмотреть на лицо твоего опекуна в тот момент, когда тому сообщат, что ты тоже погиб или покалечился настолько, что больше не сможешь у него учиться. Сказал, что с удовольствием посмотрит, как лэн зазнайка взвоет, осознав, что потерял все, что ему было дорого.
Я замер.
Ученики? Странно. Лэн Даорн никогда о них не говорил.
– Ты знаешь, как звали тех ребят и что с ними случилось?
– Нет, – качнула головой Босхо. – Наид и Сол между собой их не обсуждали, а я не стала расспрашивать. О моем даре они не знают. И почти никто не знает, кроме родителей, моего учителя по спецдисциплинам, лэна Дунтэ, куратора и тебя. Прошу, пусть так и останется. По крайней мере, пока. Я не готова лишиться друзей, но и для полной откровенности, как мне кажется, ещё не время.
Я задумчиво кивнул.
– Твоё право. Но считаю, если бы ребята знали о том, что ты кибэ, они бы вели себя гораздо осторожнее. И сделали бы все, чтобы лишний раз не усложнять тебе жизнь.
– Контроль над эмоциями – дело непростое, – снова вздохнула Ания. – Для мальчиков вашего возраста это почти нереально. Они, даже если и захотят помочь, то вряд ли сумеют взять под контроль все свои чувства так, как это делаешь ты. Для этого нужно знать специальные техники, владеть не только телом, но и разумом. А это не каждому дано. Но я подумаю над твоим советом. Возможно, я и впрямь слишком
