слежку.
Иво скрыл улыбку, прочищая горло для ответа:
– Справедливо. И хороший ход попросить его рассказать только мне. Как ты понимаешь, Оникс продолжит свою работу, но я договорился с ним, чтобы все доклады он приносил исключительно мне, а там уже я решу, что передать Каю, но ты взваливаешь на меня непосильное бремя вранья, Кас.
Я благодарно сжала ладонь друга, зная, что ему, будучи каждый день рядом с Каем, действительно тяжело скрывать всё, о чём я попросила.
– Хочешь прикончить Дафну? – с поразительным спокойствием уточнил Иво.
Нехотя я качнула головой, наверняка Оникс справится, но Ойзис прекрасно знает, к кому приходить за ответом, если с её сестрой что-либо случится.
– Может, года через три-четыре? – предложила я, на что Иво издал смешок.
– Как твой глаз? – Я аккуратно погладила его по щеке, друг приник к моей ладони, словно ощущение его успокаивало.
Прошли месяцы, но при мне он ни разу не снимал повязку.
– Пока ничего им не вижу. Гипнос провёл некоторые тесты, сказал, что глаз реагирует и двигается как настоящий. Заверил, что зажило всё отлично, а об отсутствии зрения ещё рано волноваться.
Я пожевала нижнюю губу, не разделяя его отстранённого спокойствия. Иво настолько умело сохранял равнодушный вид, что я почти верила, что ему плевать, два глаза у него или один.
– Как дела в Санкт-Данаме?
– Неплохо, но пришлось потрудиться, чтобы люди не паниковали из-за закрытия проходов в Даорию. Их бы всё равно пришлось закрыть, чтобы губительная радиация не попала в мир людей, но сколько им ни объясняй – достучаться сложно.
– Уже все знают, что Даории не станет?
– Ещё нет. Обсуждения ведутся только с правительством. Кай решил, что нет смысла рассказывать общественности. Такие новости породят бесполезные слухи и страхи. До сих пор существуют фанатики. Если они примутся разносить слухи о конце света, то кто знает, как люди отреагируют.
– Конец света наступит, но не для их мира.
– Мы это знаем, но фанатики способны посеять панику, переиначивая правду как им заблагорассудится. Неизвестно, какой сейчас уровень доверия общественности к правительству в мире людей, они могут больше поверить выдуманным байкам, чем официальным заявлениям их президента. – Иво оборвал речь, шумно выдохнул и откинулся на спинку дивана. – В любом случае это не наше дело. Главное – сохранить спокойствие во всех трёх мирах, а это проще, если предотвратим трагедию тихо, чем мы и занимаемся. Все люди, работающие в новом мире, подписали бумаги о неразглашении. За труд им выплатят огромные деньги, поэтому они помалкивают.
– У нас всё получится? – тихо спросила я, слыша, как за стеной музыканты заиграли новую мелодию.
– Получится, – заверил Иво. – Даории переселятся, твой Дом вновь станет силён, ты выполнишь свой план и расскажешь Каю правду, а я наконец выйду в треклятый отпуск, потому что в Тартар такую работу. Начав работать на Кая, я на подобные приключения не подписывался.
Я ответила тихим смехом на его недовольное ворчание. Если Иво говорит, что всё получится, то я соберу волю в кулак и буду держаться.
18
Почти четыре года спустя
МИКЕЛЬ
– Всё идёт по плану. Я оставил в вашей квартире четыре картины, их стоимости должно хватить, чтобы закрыть нынешнюю сделку, – подытожил я, вставая с кресла в кабинете Кая.
Я полгода не был в Санкт-Данаме, занятый в Новой Даории. Закончено строительство главного мегаполиса, который мы назвали Эридан – так же, как и нашу нынешнюю столицу. Завершены ещё четыре крупных города, и активно возводятся поселения поменьше. Почва, климат, флора и фауна – почти всё изучено, сельское хозяйство прекрасно развивается, и мы получаем стабильный урожай. В чём-то пришлось приспособиться, но в целом Морос действительно смог найти максимально подходящий и близкий нам мир.
– Как население воспринимает вынужденный переезд? Отец сообщил, что уже больше половины Даории вы переселили в новый мир, – скорее из вежливости поинтересовался Кай, не отрывая глаз от подписываемых бумаг.
Я сжал челюсти. Меня немного раздражало его спокойствие. Он всегда сдержан, со знакомой мне-на-всё-насрать маской, словно ничего и не произошло. Я бросил взгляд на Иво, но тот категорично дёрнул головой, молча приказывая мне даже не думать ляпнуть что-то не то.
– Есть часть населения, которая либо отказывается верить в катастрофу, либо не хочет переезжать, оправдываясь нежеланием покидать земли своих предков, – ровным тоном ответил я, нехотя внимая желанию Иво. – Первых удаётся переубедить выступлениями богинь, но вторые часто стары и упрямы. Предпочтут умереть на родной земле.
Кай дважды кивнул головой, оставил несколько подписей и лишь потом поднял на меня безжизненный взгляд. Последние годы я не видел у него другого выражения лица. Он казался абсолютно ни в чём не заинтересованным, а любые новости – плохие или хорошие – встречал со скучающей гримасой. Кажется, я начал тосковать по его действующему на нервы сарказму.
– Похоже, всё под контролем, – выдал он бессмысленную, часто повторяемую фразу, из-за которой я сомневался, что он вообще слушал. Хотя в целом это была правда: всё под контролем. – Иво отвезёт картины Аяксу, и он оценит их стоимость. Думаю, на этом можем закончить сегодняшнюю встречу.
Я бросил взгляд в окно за спиной Кая. Оно было во всю стену, позволяя любоваться панорамой города, я заморгал, не припоминая, когда успело стемнеть. Приехал ещё за час до заката и не ощутил, что встреча затянулась.
Я взял свою куртку. Нужно было надеть пальто, совсем позабыл, что в середине осени в Санкт-Данаме холодно для кожаной куртки, но поздно жаловаться. Я похлопал себя по карманам в поисках телефона, там не было ни одного пропущенного звонка, что порадовало. Тион уже спокойнее воспринимал мои отказы брать его на встречи с Каем. К тому же в этот раз я оставил его приглядывать за Лексой и Троем в ближайшем кафе. Лексе надо было проветриться, а с Троем наши отношения хоть не сразу, но наладились. Узнав о скором взрыве звезды, он сам ко мне пришёл, осознав, что я не шутил по поводу необходимой помощи. На фоне подобной катастрофы, угрожающей нам полным вымиранием, прошлые недомолвки стали не такими серьёзными. Однако Троя я держал от Кая и Иво как можно дальше: их встреча ничем хорошим не закончится.
Сын Гипноса изменился после потери целого года воспоминаний. У меня невольно заныла левая сторона лица при мыслях о нашей первой встрече после того, как Кай выяснил обстоятельства гибели Элиона. Тогда вместо проклятий, угроз или каких-либо слов я сразу получил кулаком в лицо. Несколько раз. Он сломал мне скулу, боль была адская, но пришлось стерпеть, зная, что он пожертвовал жизнью ради открытия прохода для даориев. Старый Кай получил возможность выплеснуть гнев
