ноги раздвинула.
Девица зарыдала в голос. Никодин снова дал парню подзатыльник: — Ты как с барыней разговариваешь!
Ирина подумала, вот же чёрт, не ожидала такого поворота. И вроде девку жалко, а вроде она просто нашла себе такого же «потребителя», как и она сама.
Ирэн обернулась к несостоявшимся «женихам»:
— Простите, господа, но вы сами всё видели и слышали.
Самуил с горечью посмотрел на поникшую Арину, извинился перед Ирэн, пожал руку Иогану и вышел.
А вот Иоган Ирэн удивил, потому что сказал непонятное:
— Спасибо вам, Ирэн Леонидовна, всё к чему вы прикасаетесь, чистым золотом становится, вот и Арина теперь. И, если вы не возражаете, то сейчас мы с ней пойдём к её батюшке и я руки её просить стану. После такого она хорошей мне женой будет
— А что если не любит она тебя, —спросила Ирэн, всё-таки Иоган уже не был ей совсем чужим человеком
— Так любовь-то для долгой жизни не главное, главное понимание и уважение, а этому она теперь сможет научиться. После такого быстро взрослеют.
После этого Иоган подошёл ко всё ещё рыдающей Арине и, приобняв её за плечи, повёл к выходу из кабинета.
Вдруг дверь в кабинет распахнулась и на пороге появился князь Дадиани, а сразу за ним князь Обухов.
У оного глаза горели радостным предвкушением, а второй, судя по выражению лица был очень зол.
Князь Обухов, отодвинул Дадиани и прошёл в кабинет. Посмотрел на стоящих в кабинете Никодима с охранником, на Иогана, обнимающего свою непутёвую невесту, увидел в глубине, стоящую за Ирэн Софью и с претензией заявил:
— Развлекаетесь, Ирэн Леонидовна и сестрицу мою сбиваете?
— Николя, я сама попросилась остаться, — вылезла из-за спины Ирэн Софья
Князь Дадиани тоже не стерпел:
— Вы мне Николай Павлович, хоть и будущий родственник, а я вам не позволю так к Ирэн Леонидовне обращаться
Обухов ухмыльнулся и повернувшись к Дадиани сказал:
— Что и вы тоже пали жертвой её чар, а как же моя сестрица?
Ирэн с ужасом смотрела как Николай Обухов, по какой-то странной причине невзлюбивший её, провоцирует юного Давида.
— Остановитесь, прекратите, — закричала она, но было поздно, Давид уже бросил Обухову короткое: на рассвете.
Глава 48.
—Как бы не так! В моём доме никаких дуэлей не будет, — подумала Ирэн и встала между Дадиани и Обуховым.
—Извинитесь! — сказала он, глядя в лицо Обухову
— Перед кем? — неприятно осклабившись спросил он
— Перед князем Дадиани, женихом вашей сестры, — в голосе Ирэн начала звучать сталь
— И за что же я должен перед ним извиняться? — на лице князя появилась ухмылка и Ирэн поняла, что сейчас он скажет что-то, что ещё больше усугубит ситуацию, потому что князь был пьян.
— И когда успел набраться-то? Вроде бы только приехали, — подумала Ирэн
Вдруг от двери прозвучало:
— Вы князь Обухов должны извиниться перед князем Дадиани, за то, что поставили под сомнение его честь
Ирэн выдохнула: — Яша Морозов пришёл, этот сейчас всё «разрулит»
— А ещё, — продолжил Морозов, — вы должны извиниться перед Ирэн Леонидовной за ваш тон и гадкие предположения. А я бы, на месте хозяев этого прекрасного дома, отказал бы вам в привилегии здесь находится, после таких выступлений.
Ирэн смотрела на Морозова и не могла насмотреться: — ну как же он был хорош! Спокойный, уверенный, сильный!
Задумалась, поэтому не услышала, что Морозов ещё сказал Обухову, а услышала только конец фразы.
…и сделаем это прямо сейчас, — договорил Морозов, обращаясь к Обухову.
— Что сделаем? — взволнованно воскликнула Ирэн, снова предположив страшное, что Морохов просто решил заменить Дадиани и сам отправится на дуэль с Обуховым.
Морозов сразу понял, отчего Ирэн так взволновалась и по выражению счастья в его глазах, Ирэн поняла, что ему было очень приятно это осознать.
— Не волнуйтесь вы так, Ирэн Леонидовна, — мы на «детскую площадку», немного проветриться, никакого оружия.
Ирэн поняла, что можно выдохнуть.
—Морды пошли друг другу бить, — прозвучало в голове, почему-то голосом Пелагеи.
И только когда Дадиани, Морозов, пришедший с Морозовым, Али-Мирза и князь Обухов вышли, а вместе с ними ушёл и Никодим с горе-любовником, стоявшая рядом с Ирэн Софья уткнулась Ирэн в плечо и разрыдалась.
Ирэн сама так перенервничала, что, обняв девушку тоже позволила себе минуту слабости.
Иоган со своей «непутёвой» невестой, так и застрявшие в кабинете и ставшие невольными свидетелями чуть было не разыгравшейся драмы, наконец-то смогли выйти. Арина спросила, глядя на на Иогана своими большими голубыми глазами:
— А что это барыни плачут, всё же хорошо закончилось?
— А от радости и плачут, — терпеливо, словно ребёнку объяснил ей Иоган.
Когда хлопнула дверь, закрывшись за Иоганом, Софья вздрогнула и спросила:
— А что теперь, Ирэн Леонидовна?
А теперь, всё будет хорошо, — обнадёжила девушку Ирэн и предложила:
— Пошли, я знаю место, откуда площадку хорошо видно, посмотрим, как они дерутся?
И поняла, что не ошиблась, Софья с большим энтузиазмом, даже слёзы высохли, проявила готовность стать зрителем «бойцовского клуба»
По пути Ирэн приказала принести чаю. А что, «хлеба и зрелищ», был бы попкорн, то можно было бы и им запастись.
Из окна небольшой комнаты, которую пока никак не использовали и которой периодически пользовалась Ирэн, обнаружив, что из окна открывается шикарный вид на «детскую» площадку, было видно, что сбежались почти все мужчины, кто находился в поместье. Ну ещё бы, такое зрелище: баре будут друг другу «морды чистить»
Ирэн и Софья устроились на стульчиках так, чтобы
