появляется что-то похожее на искреннее раскаяние.
— Я люблю тебя с тех пор, как нам было по девятнадцать лет. Да, я облажался. Да, я отправил тебя в его объятия, но ты вернулась ко мне, Хейден. Ко мне, а не к нему. — Его голос низкий и почти грустный, и, черт возьми, я не буду чувствовать себя плохо из-за него. — Но я знал, детка. Я понял это в первый раз, когда увидел тебя после того, как ты была с ним, и я чертовски уверен, что понял это после того, как нашел это гребаное письмо. — Он качает головой. — Может быть, мне следовало отпустить тебя, но мне было неприятно знать, что ты побежишь к нему. Еще больше я ненавидел то, что он каким-то образом заставил тебя почувствовать за две недели больше, чем ты когда-либо чувствовала со мной. Я пытался, Хэй, — продолжает он. — Я так чертовски старался быть тем, кем ты хотела, и я думаю, что здесь и там я был таким. У нас были свои проблемы, но не все в нас было плохо. Ты знаешь это так же хорошо, как и я.
— В этом разговоре нет смысла, — умоляю я его. — Что сделано, то сделано.
— Нет, это не так. — Лейн снова качает головой. — На самом деле, ты делаешь то, что, по твоему мнению, тебе нужно сделать здесь, и, когда все пойдет наперекосяк, потому что так и будет, Хейден, ты дашь мне знать. Мы забудем, что это когда-либо было.
— Я не хочу забывать, — шепчу я, и его лицо искажается, как будто я ударила его ножом в грудь.
— Я знаю, что ты любишь меня, — хрипит он. — Часть меня всегда будет любить тебя.
— Тогда возвращайся домой…
— Здесь есть какие-то проблемы? — Из ниоткуда на кухне появляется Джесси, нахмурив брови, он медленно шагает вперед, засунув большие пальцы в карманы джинсов.
Он воплощение хладнокровия и спокойствия, но, когда его руки сгибаются, челюсть сжимается, а в глазах вспыхивает голубое пламя, я понимаю, что это не так.
Я никогда не была так счастлива видеть его… И никогда не была так напугана.
Глава 29
ДЖЕССИ
На лице Хейден смесь шока и облегчения, но мое внимание привлек мудак, стоящий между нами.
— Так, так… — Лейн медленно поворачивается с ухмылкой на его наглом лице. — Я в шоке от того, что ты появился.
— Лейн. — Я опускаю подбородок, мой ровный тон не соответствует мгновенной ярости, которая закипела в моих жилах, когда свернул на подъездную дорожку и увидел его машину. — Не знал, что ты приедешь в город. Тебе что-то нужно?
Джинкс позвонил из паба и сказал, что наша еда остывает, а когда я попытался позвонить Хейден, ее телефон сразу же переключился на голосовую почту. Десятки панических мыслей пронеслись в моей голове, представляя, что случилось что-то ужасное, но появление этого ублюдка не было ни одной из них.
Лейн засовывает руки в карманы.
— У тебя есть привычка входить в дома без стука, Эндерс? Прерывать разговоры, которые тебя не касаются?
Я вытягиваю шею из стороны в сторону, пока она не хрустит.
— Я спрошу тебя снова — какого черта ты здесь делаешь?
— Я здесь ради своей невесты, — выдавливает он, сжимая челюсть. — Но, похоже, я не один такой.
— Она больше не твоя невеста. — И, насколько я понимаю, она никогда ею и не была. Это кольцо на ее пальце никогда ничего не значило.
— Знаешь, мы могли бы избежать всего этого, если бы ты с самого начала держал свои руки при себе, верно?
Я усмехаюсь, потому что этот мудак находится в двух секундах от того, чтобы попробовать мой кулак.
— Но опять же, я не могу сказать, что виню тебя. Я имею в виду, ты хотел ее, сколько, за два года до того, как сделал свой ход? Не могу себе представить, как это, должно быть, разочаровывало, сидеть в стороне так долго, зная, что она трахает меня.
Мои руки сжимаются и разжимаются по бокам. Еще одно слово, Келси. И я, блядь, осмелюсь.
— А потом, при первых признаках крови, ты был там, как собака, желающая лизнуть. — Он качает головой и смеется. — Как на вкус мои небрежные секунды, Эндерс, а? Должно быть, тебе было чертовски хорошо, раз ты вернулся на второй раунд.
Через секунду моя рука оказывается на его шее, его глаза вылазят из орбит.
— Ты говоришь о матери моего сына, ублюдок.
— Джесси! — кричит Хейден, бросаясь вперед, когда Лейн вытаскивает руки из карманов и пытается отпихнуть меня, а затем неловко замахивается. Попытка удара выбивает его из равновесия, и, когда он падает на пол, я падаю на него сверху. Все еще держа руку на его трахее, я наблюдаю, как его лицо меняется десятью оттенками красного. Хейден толкает меня в плечо. И толкает снова и снова. Я чувствую ее и слышу ее рыдания, но этот мудак держал меня вдали от моей семьи почти пять долбаных лет, и он думает, что вернется и попытается забрать их снова?
— Черт возьми, Джесси, остановись! — снова плачет она. — Ты убьешь его!
Он издает сдавленный звук, и вдруг лицо Хейден оказывается напротив моего, ее руки сжимают мою челюсть, а ее наполненные слезами глаза уставились на мои.
— Джесси… — умоляет она. — Детка, пожалуйста.
Моя хватка немедленно ослабевает, и Лейн хватает ртом воздух. Я ненавижу этот звук. Ненавижу его присутствие. Ненавижу, что после того, как она помогает мне встать на ноги, она стоит на коленях рядом с ним, убеждаясь, что с ним тоже все в порядке.
Но что я действительно ненавижу, и что причиняет мне больше боли, чем я когда-либо признаю, так это то, что в течение четырех лет она выбирала его, несмотря на то, что знала о моих чувствах к ней.
Я думал, что могу отбросить все это и просто быть счастливым, что Хейден наконец-то здесь. Наконец-то сказала мне, что ей нужен именно я. Но кто сказал, что она не передумает снова?
Глядя на нее сейчас, помогающую ему встать на ноги, как она помогла мне, как, черт возьми, я могу быть уверен, что она действительно чувствует то, что говорит, когда прошел всего месяц с тех пор, как она порвала с ним отношения?
Я не хочу забывать, что она сказала ему, когда я вошел. Часть меня всегда будет любить тебя.
Боже, я такой идиот. И мне не следовало ожидать меньшего. Мы с Хейден прошли путь от нуля
