голову лезут разные глупости, вроде «если успею принести домой краски, тогда у нас все получится». «А если я не успею, – говорит он вслух, чтобы разогнать этот морок, – оно, зараза такая, получится все равно!»
– В итоге вышло смешно, – говорит Миша (Казимир и Анн Хари) вечером того же самого дня. – Я успел! Добежал до дома. Даже в квартиру зашел. Уже стоял в коридоре, когда оказалось, что коридор – не квартиры, а большого торгового центра, и охранник в хирургической маске подозрительно косится на меня. Но краски так в рюкзаке и остались, выложить не успел. Теперь таскаю с собой здоровенную банку белил, фиолетовый кадмий, сиену, небесный синий и зеленый ФЦ.
– Так отлично же вышло, – отвечает Юрате. – По-моему, это подсказка. Надо все перемешать!
– Как – перемешать?
– Купи здесь нужные краски, отнеси в свою мастерскую и рисуй на здоровье. А этими – здесь.
– Так здесь-то я не художник.
– Помню, как же. Это твоя выходная ария: «Я не художник, а простой Ловец книг». Но здесь в подворотне мелом у тебя получается не хуже, чем там с холстами и красками. Я ни на чем не настаиваю! Но правду о себе лучше знать, прости.
***
– Ну видишь, – сказал Анн Хари, – я опять вернулся по расписанию, как городской трамвай. С подарками! Стащил кучу книг из несбывшихся книжных лавок. На этот раз не для издателей, только тебе.
– А чем издатели провинились? – удивился Ший Корай Аранах.
– Ничем. Просто это non-fiction.
– Что?
– Не вымысел. Не беллетристика. А, к примеру, про историю и географию, искусство и философию, науку и магию – все, о чем пишут в книгах у нас. Я помню, что ты такое не особенно любишь, даже календари никогда не дочитываешь. Но, может, тебе интересно узнать побольше про несбывшийся мир?
– Пожалуй. Это ты хорошо придумал. Я бы сам попросил, наверное, но как-то не сообразил.
– Да я тоже, – признался Анн Хари. – Это была идея Аньова. То есть Юрате; неважно. Ей пришло в голову, что, если ты почитаешь о несбывшихся людях, узнаешь, как они жили, чем занимались, как объясняли себе и друг другу окружающий мир, возможно, в этих неовеществившихся фактах снова появится высокий и одновременно вполне практический смысл.
– То есть ты ей рассказал про меня.
– Ну так естественно! О чем еще говорить за остывшим кофе на вершине холма, пока солнце медленно соскальзывает за горизонт.
– Да уж, – усмехнулся Ший Корай Аранах. – Если не обо мне, то даже не знаю, зачем вообще было лезть на тот холм.
– Вот же зараза самодовольная! – по-русски сказал Анн Хари.
– Да, ничего не поделаешь. Я такой.
– Вот смех смехом, но еще никогда я не имел такого ораторского успеха, как рассказывая о тебе. И заодно о Лейне. И о Грас-Кане. Обо всех городах и странах, которые видел, о том, как мы тут живем… Если что, я только Аньову рассказывал, другим – никогда, ни слова. Правила техники безопасности для меня не пустой звук. Но для триумфа этого было совершенно достаточно, Аньов меня слушал натурально с открытым ртом. Вот вроде бы ангел ангелом, а про Лейн ни черта не знает, только в несбывшихся книжках встречал упоминания, да и то без особых подробностей – зеркальное небо, золотые дороги, прозрачные птицы, язык, не допускающий лжи. У меня это в голове не укладывается. Где логика?! Сообщество Девяноста Иллюзий в первом классе каждой ангельской школы должны проходить! Жизненно важная для них информация – что мы существуем на самом деле, хотя начались когда-то со сновидений, фантазий, книг и картин.
– Благая весть, – кивнул Ший Корай Аранах. – В культуре ТХ-19 это так называется. Давным-давно где-то вычитал это странное выражение. И надо же, помню его до сих пор.
Ходили ужинать в «Ба Бери-Гали», Бусину взяли с собой. Не потому, что боялись оставить, давным-давно уже стало ясно, что кошка без присмотра не растает, как наваждение. Из такого отличного дома ищи дураков исчезать! Просто ей очень нравится ходить на прогулки, вернее, кататься на руках у Анн Хари и Ший Корай Аранаха. И слушать их споры, чья сейчас очередь кошку нести. А еще больше Бусине нравится бывать в кафе, ресторанах, продовольственных лавках и других приятных местах, где ей за исключительную красоту выдают угощение и разрешают скакать по столам, прилавкам и головам.
На обратной дороге Ший Корай Аранах наконец спросил:
– Ты к нам надолго?
Анн Хари в кои-то веки не ответил: «Максимум до послезавтра, у меня там куча дел», – а пожал плечами.
– Не знаю. Может быть, и надолго. Соскучился. А еще меня Тэко Машши на собрание Большого Совета позвал.
– Насчет экспедиции по тропам Странствий?
– Ага. Заранее ясно, что я сейчас не впишусь, но хоть послушаю. Ужас как интересно! Где они были всего пару лет назад?! Вопрос риторический. И так все понятно, у меня свои тропы Странствий. Такая судьба. Ей надо, чтобы я в ТХ-19, в жопе мира, в смысле на окраине Восточной Европы в подворотнях несбывшейся краской какого-то стрёмного мужика рисовал!
– Звучит, как будто ты недоволен.
– Так я недоволен! И при этом так счастлив, что если не буду ворчать и ругаться, меня разорвет к чертям. Оказалось, быть вдохновенным художником – то самое счастье, которого мне не просто всю жизнь, много жизней подряд не хватало. Но пока не попробовал, сам об этом не знал. Удивительный опыт. Это как слепому прозреть.
– Слепых не бывает.
– У нас не бывает. Но в книгах-то часто встречаются истории о слепых. Я в детстве так впечатлился «Историей Нинни»[41], что решил провести целый день, зажмурившись, как слепой. Правда, весь день не выдержал. Но до обеда кое-как дотянул. И, когда открыл глаза, все вокруг показалось мне таким удивительным! Я это запомнил. И потом еще много раз повторял.
– Моя бабка считала, что я странный ребенок, – ухмыльнулся Ший Корай Аранах. – Это потому что судьба ее пощадила и не послала в качестве внука тебя!
– Главное, что папе нравилось. Он всю жизнь был уверен, что с детьми гораздо скучней, чем со взрослыми, а оказалось, смотря с какими детьми.
Ший Корай Аранах сидел на крыльце и смотрел, как светлеет ночное небо, обещая скорый рассвет. Глаза уже закрывались, но вставать, идти в дом и ложиться в постель не хотелось. Все-таки нет ничего слаще воздуха теплых весенних ночей.
Анн Хари вышел из дома, завернутый в одеяло, с Бусиной на руках. Сел рядом. Сказал:
– Невозможная какая-то ночь. Прикинь, я от счастья проснулся. Не знаю, куда избыток его и себя девать.
– Та же проблема, – кивнул Ший Корай Аранах. –
