в ещё больших насекомых, чем были раньше. От одного к другому, — в геометрической прогрессии, — загадочная болезнь охватила уже почти весь город.
Клоны выходили из-под контроля. Клоны зверели, кидались на своих собратьев и превращали их в себе подобных.
— Чтобы не допустить дальнейшего распространения эпидемии город был законсервирован. Князь и княгиня Мясницкие вместе со всем своим родом уже покинули Тверь.
Во рту у эрцгерцога пересохло. Он кое-как проглотил комок в горле, облизал губы и замолчал, ожидая ответа.
— КТО-ТО РАБОТАЕТ НАД ВАКЦИНОЙ?
— Ваше Величество, работы ведутся, но очень ограниченным составом. Чтобы не допустить вспышек в других регионах, образцы из Твери решили не вывозить. Таким образом получается, что образцы есть только у учёных из НИИ ХИСИК. Они трудятся день и ночь, но пока что безрезультатно.
Император выдержал паузу. Чуть переварил информацию, и спросил:
— НАСКОЛЬКО, ПО-ВАШЕМУ, СЕРЬЁЗНА СИТУАЦИЯ?
— Ваше Величество, мы считаем, что ситуация очень серьёзна и требует принятия немедленных мер. Нельзя, чтобы зараза распространилась по всей стране.
— Я ПОНЯЛ, — сказал Император. — В ТАКОМ СЛУЧАЕ РЕШИТЕ ПРОБЛЕМУ. ДОЗВОЛЯЮ ВАМ РЕШИТЬ ЕЁ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ…
* * *
Как бы бредово это не прозвучало, но тверские дрочильни действительно собирали клиентскую базу. Возможно, чтобы информировать о скидках и специальных предложениях, а может быть и для поздравлений в СМС. Ну… Там… С днём рождения, например, или с днём матери. Яблочный спас ведь ещё есть, да и церковных праздников дохера и больше. Опять-таки, международный день семьи, любви и верности; мало ли у нас примечательных дат.
Не суть.
Короче, я опять воспользовался своей суперспособностью и добывал эти клиентские базы при помощи бабла. Администраторши глорихольных, — именно администраторШИ, ведь мужиков сюда на работу почему-то не брали, — как правило оказывались очень сговорчивыми и падкими на деньги девчушками.
Они без зазрения совести открывали передо мной папочку с конфиденциальными данными и разрешали лазать по ним столько, сколько я захочу.
— Только не фотографируйте, пожалуйста.
Да без проблем. Мне оно, собственно говоря, и не нужно. Мне нужно найти в списке одну-единственную фамилию и выяснить, в какой именно глорихольной любит начинать свой день Стасян Опаснов.
И к четырём утра я это выяснил.
Моя цель посещала одно и то же заведение под незатейливым названием «Глорихольная №1» неподалёку от крупного ТЦ в самом центре города. И более того, Опаснов ходил к одному и тому же мастеру, — назовём это так. Звали мастера, конечно же, по хитровыебанному.
Дакотой.
— Так, девушка, нам нужно от вас ещё одно одолжение.
Напротив меня, за стойкой ресепшн, сидела молоденькая смазливая администраторша с длинной чёренькой чёлкой, — чёлка чуть ли не закрывала ей глаза, — и очень-очень вызывающим декольте.
Сиськи-сиськи-сиськи, — подумал я, — сиськи-сиськи-сиськи, — но быстро овладел собой и поднял взгляд девушке на лицо. А та пилила ногтики и не особенно-то хотела с нами общаться.
— Я вас слушаю, — сказала она, дунула на ноготь и растопырила пальчики на предмет полюбоваться.
— Скажите, моя вы хорошая, а Дакота уже на месте?
— Нет, Зинаида Петровна приходит к шести, — ответила администраторша. — А что вы хотели?
— О! Мы хотели бы устроить сюрприз одному нашему товарищу. Вы не могли бы попросить Зинаиду Петровну сегодня немножечко задержаться?
— Я… Да… Наверное, могла бы. А что за сюрприз? — девушка аж оторвалась от ногтей.
— Ну, — начал объяснять я. — У нас с пацанами такая традиция. В день рождения мы устраиваем друг другу сюрпризы. Правда, пацаны?
— Да-да, — закивали майор Оров и Святопрост.
— Так вот, мы хотели бы пробраться на рабочее место Зинаиды Петровны, а когда наш друг придёт в свою любимую кабинку, крикнуть: «Поздравляем!» — и выскочить с подарками.
— Откуда выскочить? — глаза администраторши округлились. — Из дырки?
— Ну да, — ответил я. — Такие мы затейники.
— Ребят, вы меня, конечно, извините, но…
— Вышегор.
— Ага, — майор Оров сунул руку в мешок, не глядя отщипнул кусочек денюжек и положил перед барышней на ресепшн.
— А впрочем, почему бы и нет? Из дырки, так из дырки. Делайте, что хотите, — сказала администраторша и купюры исчезли в недрах её декольте.
Сиськи-сиськи-сиськи, — размышлял я, глядя на сиськи, — сиськи-сиськи-сиськи.
— Зинаида Петровна принимает в восьмой кабинке, — сказала девушка. — Вход в служебное помещение вот за той дверью.
— Спасибо, моя хорошая.
Всей толпой мы зашли в подсобку и без особых проблем нашли нужную дверь.
Вот она какая, восьмая кабинка.
Внутри оказалось довольно уютно. Небольшая комнатка два на два метра с крохотным письменным столиком и мягким низеньким пуфом напротив дыры в стене. На столике лежали влажные салфетки, очки, стопка кроссвордов и моток пряжи со спицами. На стенах висели фотографии детей.
А взросленькие они у неё, по ходу. Пацан вон, диплом получил.
Судя по записям, которые мы выудили, Станислав Опаснов был ранней пташкой и приходил на сеансы одновременно с Зинаидой-Дакотой; непосредственно к шести утра. Так что ждать нам оставалось недолго, ещё час.
Ребята молчали. Каждый размышлял о своём. Не знаю, что там у них в голове, но мои мысли сейчас крутились только лишь вокруг Васьки и мести, мести и Васьки.
Ладно, — успокаивал я себя. — Не из такого дерьма вылезал и сейчас вылезу. Я вытащу Ваську, а потом сровняю с землёй весь этот боярышниковый бизнес. Я его уничтожу. Поля сожгу, цеха взорву, а отморозков Безродного вздёрну к чёртовой матери. Эта мразь ещё тысячу раз пожалеет, что связалась со мной. Когда я закончу, Бориска останется без рубля в кармане и всё, что ему останется, так это идти работать в глорихольную.
— Дилинь-дилинь-дилинь, — зазвонил мой телефон.
Отлично! Его Светлость Алексей Анатольевич Уже-Мясницкий спешит поделиться чем-то хорошим, добрым, вечным.
— Какие новости?
— Илья, — судя по голосу, Лёха был очень взволнован. — Ты ещё в Твери?
— Ну да. Я же тебе рассказывал вообще-то. У меня тут сестру в заложники взяли.
— Илья, срочно выбирайся оттуда. Я тебя умоляю, пожалуйста, срочно выбирайся из Твери.
— Да что случилось-то?
— Я… Я не могу…
Лёха замялся. Слышно было, как он топает куда-то, где никто его не услышит.
— Илья, всё очень серьёзно, — сказал герцог Мясницкий. — Город запечатан не просто так. В Твери вспышка эпидемии. Что-то серьёзное, связанное с клонами…
Я краем глаза глянул на Святопроста. Вроде здоровый. Стоит, в носу ковыряется. Вот только, блядь, почему-то клешнёй ковыряется, ну додумался же, придурок, так ведь и нос порвать можно!
Ударил его по руке.
— Да вроде всё спокойно в городе, — сказал я.
— А оно и будет спокойно, — Лёха чуть не задыхался от переживаний. — До самого конца всё будет спокойно. Никто тебе ничего не скажет, Илюх. В новостях тишина. Но я знаю, Илюх, я знаю. На самом верху уже всё решили.
Не буду врать, от этих слов мне стало страшно. Хоть я и не до конца понимал их значение, но эта Лёхина подача… жуть какая-то…
— Что решили-то, Лёх? — спросил я. — Ничего не понимаю.
— Всё решили, Илья. Вообще всё. К городу уже подтягивают артиллерию, — быстро затараторил Лёха. — Волгу перекрыли, все выходящие из города суда было велено топить, а экипаж добивать. Всем хохломским магам велено явиться в Смолино; это за стеной, чуть не доезжая Твери. Они расстреляют город, Илюх, а потом сожгут тех, кто выжил, — Лёха начал шумно глотать воду. — Ох, блядь, — впервые услышал, чтобы Его Светлость выругался матом. — Надеюсь, у них хватит ума, чтобы не шарахнуть по вам ядеркой. Илюх, пожалуйста, попробуй выбраться. Времени у вас максимум до полудня. Хочешь, я пришлю за тобой вертолёт?
— Спасибо, Лёх, — сказал я. — Но мне нужно вытащить Ваську.
— Илья, не делай глу…
Дальше я не слушал. Сбросил вызов и убрал телефон в карман. Шарахнуть ядеркой, значит? Пу-пу-пу. Похоже, что у меня теперь появились личные счёты к Императору. Что ж, — подумал я, — тогда и тебе тоже пиздец, собака монаршая.
Я глянул на часы. Пробило ровно шесть утра. Станислав Опаснов вошёл в «Глорихольную №1»…
Глава 11
Не про Прямухина (всего разок)
Дверь в кабинку открылась. Я затаил дыхание. Человек по ту сторону насвистывал себе под нос какую-то
