проходить в реальных условиях. Завтра вылетаете в Симферополь, а оттуда направляетесь в Феодосию. Ваша задача: – не допустить проведения совместных учений с НАТО. Благодарю за усердие. Все свободны…
…К моменту прибытия натовцев мы уже были на месте. К нашему огромному удовольствию феодосийцы были настроены весьма решительно. Это облегчало задачу и больших усилий с нашей стороны не потребовалось. Достаточно было обронить то там, то тут пару слов и ситуация, и без того нервная, накалилась до предела. Появление же вражеских кораблей в гавани и высадка экипажей на берег добавили недовольства. Мы наблюдали за кипением страстей, чтобы не пропустить момент взрыва, но американцы, не приученные к дисциплине и вежливости, поторопили события.
После хамской выходки в одном из местных баров крымские ребята отметелили бравых американских морпехов до потери пульса, мы не успели и глазом моргнуть. Вояки очутились на больничных койках, а возмущенные местные жители дружно вышли на улицы.
Надо сказать, с этого момента нам приходилось, в какой-то мере, защищать незваных гостей от разбушевавшихся местных жителей.
Уже к утру место своего базирования не мог покинуть ни один американский солдат. Вокруг санаториев, где разместили часть военнослужащих, и порта, плотной стеной стояли феодосийцы. Толпы бабушек вместо ежедневного променада по базару, ходили вокруг, плевали рискнувшим приблизиться к ним солдатам под ноги шелуху от семечек и, на удивление быстро освоив английский, обзывали их такими нехорошими словами, что уши завяли бы даже у негров в Гарлеме.
Следующую акцию американцы спровоцировали, начав разгрузку контейнеров. В тот же вечер у ворот порта была устроена дискотека. Гремела музыка, сверкали огни, полуобнаженные девицы весело вопили: «Янки! Гоу хом!». Вся охрана, естественно, не желая пропускать веселье, оттянулась к воротам. А в это время, были аккуратно вскрыты и очищены все контейнеры.
Короче, это был наш ответ американцам на «оранжевую революцию».
Временами, мне даже становилось жалко этих балбесов. Они ведь искренне считали, что все в мире их любят и ждут с распростертыми объятиями, столкновение же с реальностью, повергло их в настоящий ступор. А возмущенные жители не ослабляли напор и перекрыли любое поступление питания на корабли, и американчикам пришлось давиться собственными НЗ. Какое то время они еще питали слабую надежду, что колонна грузовиков, вышедшая из Молдовы, поможет снять осаду. Но и тут их ждал жестокий облом – молдавские водители быстро поняли, к чему все идет, бросили машины и благополучно сбежали, попутно прихватив из кабин все самое ценное. Самые находчивые сняли с машин колеса, и продали местному населению, остальное растащили жители ближайших сел. Остовы машин сиротливо ржавели около месяца, а потом, таинственным образом, бесследно испарились.
В итоге, американцам срочно пришлось убираться восвояси…
***
…Домой мы вернулись, раздуваясь от собственной значимости. Наставники только добродушно посмеялись над нами и отправили продолжать учебу. Ночь и часть дня мы занимались в аудиториях бывшего политического училища. Теперь то, что в ускоренном темпе давали нам в Белоруссии, мы изучали более подробно. Катерина же проходила повышение квалификации в медицинском университете, осваивая новейшие технологии. Стыковались мы теперь только на совместных лекциях и тренировках. Надо сказать, я никогда не отказывался от физподготовки, Катька же ею не злоупотребляла, как и любой вампир, не прошедший настоящих боевых действий; она занималась пару раз в неделю – на меньшее не соглашался ее учитель, но с начала нашей совместной жизни, мы посещали зал ежедневно. Днем мы виделись только по три – четыре часа, и за это время надо было успеть все – и отдых, и магазины, и любовь, и многое другое, так что, времени на сон, практически не оставалось…
…Вот так, в трудах и учебе, незаметно пролетело время, и грянул Новый Год. Встретили мы его весело и со вкусом. Успели погулять и с нашими родителями в ресторане, и самостоятельно повеселиться. Но самое веселье должно было начаться через неделю, на Рождество. Мы с Катериной решили как следует оторваться, а для этого необходимо было приодеться соответствующим образом. Я пошил себе черный атласный плащ с белой шелковой подкладкой. Перерыл весь Интернет, в поисках того, как делаются цилиндры, с трудом найдя информацию, промучился еще две недели, но все-таки получил, что хотел. Прикупил импортные вставные клыки. А самое главное, заказал три пары контактных линз. Первые были имитаторами обычных глаз – карего цвета. Катька уже давно приставала ко мне с этой идеей, вот и решил сделать ей подарок. Две других пары, выглядели, скажем, мягко, загадочно. Первые имели вертикальный зрачок, как у кошки, и были приятного золотистого цвета с платиновой каемкой. Вторые были светло-карие, но с козьим зрачком (кто не знает, поясню – горизонтальный прямоугольник), и обладали еще одной особенностью – легким свечением в темноте они.
Линзы Катерине понравились, но саму идею она не одобрила. На неодобрение я просто не обратил внимания, о чем потом сильно пожалел.
Глава 36
Наступил Рождественский вечер. До прихода Бати и Ермоленко было еще много времени, и мы пошли колядовать, не столько ради денег, сколько поприкалываться. Я надел новый плащ, цилиндр, прилепил кошачьи линзы и вставил клыки. Картинка, по Симферопольским меркам, не особо страшная – здесь, у нас, много ряженых гуляет, кто во что горазд. Катька оделась женщиной вамп, завила крупными локонами свои длинные черные волосы, напудрила лицо и подвела глаза, как это принято показывать в фильмах о вампирах, губы щедро накрасила темной помадой. На себя натянула черные брюки и водолазку, а поверх них нацепила бронеплавки и бронелифчик, как на картинах Валеджио. Завершил костюм точно такой же, как у меня плащ.
Успех был ошеломляющий. За нами толпами ходили восхищенные зеваки, а из соседних домов и даже улиц, прибегали с просьбой поколядовать и у них. Мы никому не отказывали, и снова, и снова Катька пела леденящую душу песню:
Звезды вспыхнут, как угли костра,
Нам теперь не заснуть до утра,
Оплывает свеча, об утратах шепча,
Кровь
