— В сторону, теперь моя очередь! — ее подхватили другие руки. Более нежные и деликатные. — Ну что, малышка, покажем мастер-класс…
Между бедер сочился теплый ручеек. Светлая комната перед ней качалась из стороны в сторону. Кажется, она предназначена для отдыха…Тут были диваны…
На один из них и перенес ее Норд. Сорвал юбочку, развернул спиной к себе, и бесстыдно широко развел ноги, открывая всю для ласк и взглядов.
— Ты обалденно пахнешь, малышка. Я тебя съем…
Нежный укус за ушко всколыхнул новую волну желания. Норд зарылся носом в ее волосы и глубоко вдохнул. Он любил, когда локоны распущены, а еще любил плести забавные прически. Чаще всего ушки или хвостики, но процесс неизменно заканчивался близостью…
Твердая плоть прижалась к невероятно чувствительным складочкам. Внутри еще дрожало эхо пережитого оргазма, но Норд не спешил. Он толкался вверх, нарочно избегая войти в нее, и ласково сжимал грудь, играя с чувствительными сосками. Пощипывал, потягивал и заставлял Рока смотреть на это…
Прикрыв глаза, Микки выгибалась, не стесняясь показывать себя мужу. Прикусывала губы и закидывала руки, с радостью подчиняясь молчаливым приказам. Виляла бедрами и терлась о твердую плоть, млея от прекрасной картины. Ее Рок снова возбужден… Он устроился напротив, не пытаясь прикрыть блестящую от смазки плоть, сжимал подлокотники и глубоко вздыхал, но не двигался, позволяя Норду владеть ею.
— Я люблю тебя, рыженькая, — проурчал на ухо бархатный голос. — Мы любим тебя…
Легко приподняв ее за бедра, Норд медленно насадил ее на себя, давая прочувствовать каждый дюйм. С протяжным стоном Микки приняла мужа, уплывая от ощущения наполненности. Внизу они тоже были одинаковы — крепкие и большие. Но все равно разные…
Между растянутых его плотью складочек легли горячие пальцы. Погладили, растирая смазку, и легонько надавили на комочек, закручивая внутри новую огненную спираль.
Норд целовал шею, щекоча и лаская горячим дыханием. Ее осторожный и немного легкомысленный Норд, который всегда поддержит любую шалость, а еще так замечательно умеет делать сюрпризы…
А Рок смотрел на них не мигая, и в его глазах Микки видела тайфун, который обрушится на нее, стоит лишь Норду закончить. Уже чувствовала быстрые и глубокие рывки, укусы, придающие наслаждению изысканно-острую нотку. Сегодня он будет неутомимым. Он всегда такой… И никогда — грубый.
А Норд двигался все быстрее. Раскрывал ее, ласкал, трогал, и Микки сама не поняла, в какой из моментов пересекла очередную черту. Выгнулась, чувствуя нарастающую дрожь, и вскрикнула, кончая вместе с мужем. Долго и плавно, с каждой горячей судорогой поднимаясь выше и выше.
В этот же момент Рок очутился рядом. Уже обнаженный и готовый к очередному заходу.
В глазах плясали фейерверки, и голова шла кругом, но, потянувшись выше, Микки обхватила крепкие бедра, почти наощупь находя сладкую цель.
Муж застонал, вплетая пальцы глубоко в локоны, подтолкнул ее к паху, и Микки с удовольствием обвела язычком крупную головку, постанывая от ощущения вкуса их соков, смешанных в одно.
Норд обнимал ее за талию, все такой же твердый и готовый продолжить, а дыхание Рока стало хриплым — муж никогда не мог устоять перед такой лаской. Микки научилась делать все идеально. И это было самым приятным обучением в ее жизни.
— Нет, Микаэль, не сейчас… — прорычал, лишая ее удовольствия.
Микки недовольно надула губы, поглядывая вверх. У-у-у, ее серьезный и упрямый Рок! Ей это нужно! Им всем нужно!
— Хочу, — выдохнула капризно, но тут же лишилась и сладкой тесноты внутри!
Ее протестующий вскрик потонул в жестком поцелуе. Под коленками очутилось мягкое, а перед лицом — плоть Норда.
— Поласкай сначала меня, малышка… Давай, любимая…
— Да, любимая, — прохрипел сзади Рок, стискивая ее бедра и надавливая на поясницу. И выгнувшись под тяжелой ладонью, Микки с радостью исполнила приказ ее мужчин.
И эта ночь была действительно долгой.
Почти без отдыха и сна, но полная бесконечной, как сама Вселенная, любви. Пусть разделенной на троих, ну и что? Они были счастливы только так, и по-другому быть не могло. Ее любимые менялись друг с другом, ласкали, целовали, снова и снова разжигая в ней желание, и отпустили только под утро, почти не соображающую от множества оргазмов. Кажется, в это время внутри был Норд, в то время как она обессиленная лежала в объятьях Рока… Но это неважно.
Мягкая темнота обступила со всех сторон, забирая ее в спокойный сон. И уже в полудрёме Микки как никогда остро захотела, чтобы эта ночь не прошла бесследно. Хотя она совсем не против повторения…
* * *
Их любимая заснула.
Рок нежно коснулся прохладного лба губами, а Норд требовательно прижал девушку к себе.
— Ты ее измучил, — посмотрел недовольно. А у самого рожа так и сияет.
— Сам не лучше, — привычно огрызнулся Рок, перехватывая Микаэль за талию.
Девушка забавно сморщила носик, но не проснулась. Совсем устала… Обычно они себя сдерживали. Все-таки два здоровых и активных мужика, а их девочка такая хрупкая. Микаэль со временем привыкла, и сама вошла во вкус, но полностью уйти в отрыв они могли в такие дни, как этот.
Скользнув ладонью по горячей и пахнущей ими коже, Рок отпихнул руку брата и сам накрыл пока ещё плоский живот. Сегодня не было никакой контрацепции… А в малышке так много оставлено… Рок не сомневался, что через девять месяцев он будет держать на руках маленький свёрток. Только чей? Сын или племянник?
— Эй, братишка. Предупреждаю сразу, я придумаю имя для твоего отпрыска.
Норд как всегда играл с рыжим локоном жены и выглядел абсолютно умиротворенно. Рок чувствовал спокойствие брата и заранее безоговорочное принятие ребенка. Потому что это был их ребенок.
Ведь, несмотря на споры и драки с рождения, одно целое никогда не делилось на две половины. Не существовало «я», только «мы». Когда живёшь, дышишь, чувствуешь не только за себя, но и за другого, неотделимого и тоже «тебя», но в другом теле.
Это было их наградой и проклятием. Сначала изводили родители, вбившие в голову, что такая связь слишком ненормальна даже по меркам близнецов среди альф и бет. Норд резал пальцы об отцовский нож, Рок чувствовал боль. Рок злился, Норд швырял вещи и разбивал кулаки о стену. Наверное, отец опасался ещё и физического притяжения между сыновьями, но ничего подобного братья не испытывали. Зато могли, закрыв глаза и сосредоточившись, ощутить то, что ощущал «другой» он, находясь на любом расстоянии. Это была не совсем телепатия. Но очень и очень близко. Но вместе с братом они быстро поняли, что стоит скрывать свою особенность. Не выделяться, иначе станешь слишком интересен.
И вроде жизнь наладилась, особенно после того, как их боссом стал Марк, вообще не разделявший их надвое, если бы не подкралось очередное «но» — женщины.
