Гегемонии, перережут всех бессмертных – а заодно ещё кучу работяг – и займут их место. Что дальше делать Союзу? Искать следующих бандитов, чтобы сдерживать новый Директорат? А может сразу вооружить "дыроколами" автоматизированные эскадры и стереть начисто половину галактики? Рейдеров можно использовать только после того, как они добровольно и осознанно присоединятся к нашей цели.
До Эджуса наконец дошло, и, судя по гримасе, осознание вызвало сильное чувство стыда.
– Следующая точка маршрута, – я указал пальцем на звёздное скопление, где по данным с Коцита располагались крупные верфи флота, – Пока всё складывается удачно, нужно разузнать побольше об их технологиях. Особенности их научной мысли и экономики эффективнее всего использовать для разработки стратегии.
Я допил остатки травяного чая и посмотрел на контейнер, где Василиса хранила заварку – оставалось совсем немного, но должно хватить, пока мы не вернёмся домой. Жаль, что сгущённое молоко уже очень давно исключили из корабельного запаса и заменили порошковым аналогом. Вкус тот же, состав идентичен, но ощущения совсем не те. Если заранее знать, конечно же. Я бы с завязанными глазами не отличил чай со сгущёнкой от чая с порошком, но знание заставляло мозг находить отличия, а он, прокачанный имплантами, легко справлялся с этой задачей.
– Завершён безопасный расчёт перемещения, – бортовой ИИ просигналил о готовности к нырку.
Айдар ещё раз инстинктивно обернулся на монитор, где точкой отмечался весь рой Дайсона вместе со звездой. Техник уже принял разумом решение не мешать нападению рейдеров, но не переварил до конца эмоции и глубоко внутри переживал.
– Когда закончится наша миссия, я тебя порекомендую в министерство экономического развития. Там обучат, снарядят, и будешь работать в одной из команд Аманатидиса, – я положил руку на плечо Айдара и почувствовал, как под пальцами вздрагивают сильные мышцы.
– Если нас не раздавят… У Союза есть хотя бы проект переработки планет системы в обитаемые платформы? – Айдар всё ещё был под впечатлением от Коцита.
– А зато у нас рабства нет, – сказала Смешная, – А ещё мне больше нравится небо, чем потолок.
– А главное, что нам не нужно защищать технологии от самих себя, – добавил я, – Коцит – это закрытый мир, построенный в первую очередь, чтобы охранять готовые разработки. Вы ещё обратите внимание, что здесь собранную платформами энергию и вещество не используют для масштабных проектов, а переизлучают в космос для маскировки. Это тюрьма с высокими стенами.
Когда Зоркий совершил нырок и вышел на крейсерскую скорость, все разошлись по каютам, кроме Василисы. Она осталась дежурить на мостике. Некоторое время я молча наблюдал, как женские пальцы порхали в воздухе, но не видел, чем именно она занимается – Василиса использовала свой внутренний проектор смешанной реальности.
– Как думаете, Вячеслав, у нас есть шанс дожить до конца этой будущей войны? Или она затянется на века? – спросила Смешная и бросила мне файл с изображением.
– Не знаю, – я открыл картинку и залюбовался.
Посреди пустынного пейзажа вдалеке виднелся маленький исследовательский корабль, а на переднем плане была девушка в скафандре и гермошлеме. Её глаза смотрели вверх в чёрное небо, которое бывает на планетах без атмосферы, а там почти не было звёзд, лишь несколько тусклых точек.
– Как вам? – спросила Василиса, – Вы ведь тоже рисуете?
– Я так… Когда есть время… Для себя… Почему звёзд почти нет?
– Это самый край Ланиакеи (сверхскопление галактик, включающее и наше Местное скопление с Млечным Путём, Андромедой и другими, прим. авт.), – на щеках женщины выступил румянец от смущения, – Я просто подумала, что когда-нибудь мы и туда доберёмся. И… Может так быть, что не встретим по пути ни одного разумного существа?
– Может быть. Ты назвала картину?
– Феномен одиночества.
2.20 Мясная мораль
Выныривать без предупреждения в промышленном центре, где производились боевые корабли мог только безумец или превосходящий силами противник, поэтому я терпеливо посылал запрос за запросом диспетчерской службе и ждал ответа. Бездействие выворачивало наизнанку, особенно после всех приключений, а вместо указаний для входа в систему на мониторе высвечивался трёхзначный номер в очереди.
– Диспетчер Арсера вызывает корабль Пола Уитмана… – стерилизованный голос звучал без помех, но ощущалось сильно заниженное качество – очевидно, что передатчик обладал ограниченной мощностью.
– Наконец-то, – ответил я, – Запрашиваю разрешение и координаты входа.
– Цель прибытия, – вопросительная интонация отсутствовала, как и все остальные. Можно было решить, что отвечает машина.
– Решение вопросов по контракту на боевые корабли.
– Номера контрактов и верификационный сигнал.
Я положил ладонь на эмулятор сферы души и отправил необходимое, а сам приготовился ждать ответа: чрезмерно экономичный передатчик диспетчера и казённый голос располагали к этому.
– Вход разрешён, – прозвучало почти сразу, едва я успел закончить мысль, и на виртуальном мониторе появилась схема всплытия, – Добро пожаловать, господин Уитман.
Теперь стали различимы мелкие детали звука голоса, внезапно обретшего объём и окраску.
Яхта всплыла непосредственно у гигантской платформы, состоящей целиком из стапелей, прямо сейчас от неё отстыковался корабль-носитель с красивыми обтекаемыми формами, хорошо знакомыми каждому защитнику Надонии и Виктории. Я включил сканер и отметил, что структура роя Дайсона мира-верфи отличалась от Коцита большей упорядоченностью и плотностью. В центре находился жёлтый карлик, на расстоянии в половину астрономической единицы располагался первый слой платформ, редкий, перекрывающий не больше тысячной доли процента излучения звезды, следом второй, чуть плотнее и так далее. В итоге светило оказывалось скрыто практически полностью, а его случайное обнаружение делалось почти невозможным. Весь опыт подсказывал, что весь флот Союза не в состоянии нанести хоть какой-то ощутимый вред этому отлаженному механизму, если будет бить в лоб.
Судно Пола захватил причальный манипулятор с помощью гравитационных петель и прижал к брюху платформы, которая вблизи воспринималась как минимум небольшой планетой, а сверившись с бортовым компьютером, я понял, что ее массы совсем немного не хватает для того, чтобы собственная гравитация разрушила конструкцию. Не только планеты системы, но и ощутимая часть энергии звезды утилизировалась для постройки роя Дайсона, а теперь расходовалась и на создание кораблей. Снова возникло ощущение собственного бессилия и ничтожности. Я, конечно же, знал принципы на которых работали окружающие меня устройства, но ни одна из известных мне систем СЗиКа попросту не смогла бы потратить тот поток энергии и вещества, который на моих глазах превращался в военную мощь Гегемонии.
В тот же момент я понял ещё кое-что, давшее мне надежду, и спустился по трапу с искренней улыбкой к встречающим меня людям.
– Господин Уитман! – Широкоплечий высокий молодой человек с ёжиком волос на голове поспешно поправил вычурную форменную фуражку и отдал честь, вытянувшись и даже
