Звук волн успокаивал, принося с собой красочные дивные образы. Она ухватилась за эту возможность.
На следующий же день, благодаря совету знакомого звукорежиссера, Элейн направилась в специальный магазинчик на окраине города, где приобрела пластинку с записью. На одной стороне пластинки были записаны звуки летнего леса — шелест деревьев, птичьи трели, а на другой — шум прибоя. Тем же вечером, благодаря старому, видавшему виды, проигрывателю, он засыпала под мерный рокот моря.
В спальне мягко горел ночник. Элейн думала о своей жизни, о превратностях актерской карьеры, о встрече с Лоуренсом, о доме, где она могла бы жить с ним, о том, что теперь у ее изголовья всегда лежит блокнот, карандаш и серебряные часы ее мужа…
…В саду было прохладно. Она взяла со столика бокал с яблочным соком и с довольным вздохом откинулась на спинку плетеного кресла. Сегодня выходной, можно насладиться заслуженным покоем. Густые цветущие розовые кусты скрывали ее от любопытных глаз. Розы так обильно разрослись в этом году, что к беседке стало сложно подойти, не наткнувшись на лозы, но она упорно тянула с подвязкой. У ног лежала большая черная собака. Мирная тихая картина…
Как только Элейн открыла глаза, то тут же схватила карандаш. Нужно было в точности записать увиденное. Это был первый яркий сон за долгое время! Такой реалистичный, как будто недавнее воспоминание — все в точности, как рассказывал Лоуренс. Воодушевленная успехом, следующим вечером Элейн в точности повторила ритуал. «Сладких снов», — сказала она самой себе, запуская проигрыватель, и устраиваясь под одеялом.
…Ветерок обдувал ее руку, выставленную в окно автомобиля. На пассажирском сиденье стояла накрытая платком изящная птичья клетка. Внутри сидела маленькая желтая птичка — подарок, который она купила для мужа. Конечно, немного странно покупать на юбилей что-то подобное, но он сам просил необычный подарок. Раз он так сильно любит птиц, то должен быть доволен. Дорога петляла, заставляя сбросить скорость. Места безлюдные, вокруг только склоны гор, поросшие эвкалиптом. Густой воздух пропитан их резким целебным ароматом. Она поправила солнцезащитные очки и мягко повернула…
Проснувшись, Элейн почувствовала горечь эвкалипта на языке. Кожа рук была горячей, словно ее все еще согревало жаркое летнее солнце.
— Поразительно… — пробормотала она, тяжело дыша.
Прилежно записав увиденное, Элейн пошла в ванну, чтобы освежиться. Из головы никак не выходила мысль, что она должна покормить канарейку, но ведь она никогда не держала птиц! Ей захотелось вернуться обратно в видение. Было приятно ехать по дороге в окружении красивых мест на встречу к любимому человеку и везти ему подарок. В этом сне у нее было будущее, которого больше не было в ее маленькой жизни.
Элейн практически ни с кем не общалась. Она мало гуляла, в основном ходила в магазин, чтобы купить продукты, а по возвращении домой выполняла обязательный ритуал с пластинкой и много спала. Инга беспокоилась за нее, но Элейн сумела убедить подругу, что в полном порядке и осенью снова вернется к работе.
— Как у тебя с деньгами? — рискнула спросить Инга, зайдя к ней в гости на чай. — Если тебе что-то нужно…
— Не волнуйся. У меня достаточно сбережений, чтобы продержаться до следующего сезона. Или меня уже отправили на театральное кладбище? — безразлично поинтересовалась Элейн.
— Нет, что ты! Клайв сказал, что придержит место для тебя в любом случае. Только он не знает, захочешь ли ты получить роль в комедии…
— Нам достался очень чувствительный режиссер, — уголки губ Элейн дернулись в усмешке. — Напомни ему, что после развода я блестяще исполнила роль в «Розе».
— Да, чем грустнее жизнь, тем на сцене безудержней веселье, — согласилась Инга. — Какие планы на завтра? Может, погуляем? Сходим в кафе. Погода стоит хорошая.
— Спасибо, но мне сейчас не хочется. Я занята.
— Чем же? У тебя новое увлечение? — Инга с любопытством оглянулась, но кухня, где они сидели, выглядело как обычно.
— Лоуренс оставил мне книги про то, как управлять снами, я тоже решила попробовать.
— Ах, осознанные сновидения! Да, это может быть интересно, — Инга успокоилась и потеряла интерес — по ее мнению новое увлечение не представляло опасности.
Элейн не представляла, как раньше ей удавалось засыпать в тишине. Теперь, стоило услышать шелест волн, как ее веки сами смыкались, а голова склонялась к подушке. Звуки моря действовали безотказно, унося ее в красочный водоворот, фрагментов чужих жизней. Иногда сны повторялись, но не слишком часто. Ни один из них нельзя было назвать кошмарным или хотя бы тяжелым, все они в равной степени были приятными.
В ее обучении наметился прогресс, когда за одну ночь она смогла увидеть несколько снов один за другим. Но вместе с тем Элейн все больше тревожила ее неспособность влиять на содержание сна — везде она была безвольным наблюдателем и не больше. Ей никак не удавалось встретиться с мужем. Она ехала к нему на встречу, ждала в спальне, встречала на остановке после работы, ее мужчина всегда был рядом, но недостаточно близко, чтобы посмотреть на него, обнять, сказать ему все те добрые слова, что она собиралась сказать Лоуренсу. Как это изменить Элейн не знала.
Проведя недели в бесплодных попытках повлиять на ситуацию, она неожиданно нашла билеты, которые купил Лоуренс для поездки. Тихое отчаяние сменилось надеждой. Глядя на бесполезные кусочки картона, Элейн сказала:
— Будем считать это добрым знаком. Мне советовали сменить обстановку, не запираться в себе, что ж… Я так и сделаю. Дорогой, ты одобряешь мое решение?
Она вопросительно взглянула на жестяную банку с содержимым которой так и не смогла расстаться. Будь у нее в собственности дом с садом, она закопала бы ее в саду, под розовым кустом, но увы, сада не было. Как и собственного дома, авто, пианино или сотен других бесполезных вещей, которыми она обладала во снах. Не то, чтобы Элейн всерьез ждала, что Лоуренс ответит. Но когда она обращалась к нему, словно он был рядом, ей становилось чуть-чуть легче.
На следующий день она взяла билет на поезд, идущий к морю. Курортный сезон все еще был в разгаре, но ей невероятно повезло. Прямо перед ней какой-то несостоявшийся пассажир сдал свой билет, и она выкупила его место. Элейн, привыкшая путешествовать налегке, не стала брать много вещей, только самое необходимое. Все уместилось в дорожный саквояж. Предупредив Ингу о внезапных переменах в планах, она с легким сердцем отправилась в путешествие.
Поезд тронулся, увозя ее в неизвестность. Пассажиры глазели по сторонам, дремали, в предвкушения долгожданного отпуска радостно посмеивались, но никто не обращал внимания на грустную женщину,
