меня!
Маша потрясенно оглянулась, словно ища в гостях поддержки. Сконфуженная компания, стараясь не встречаться с несостоявшейся невестой взглядами, выключила смартфоны и начала потихоньку расползаться в стороны. Даже Потапова шмыгнула за занавески – делая вид, что проверяет аккумулятор фотоаппарата.
Маша стояла, хватая ртом воздух – словно экзотическая аквариумная рыбка, выброшенная на сушу.
– А знаешь, что? – произнесла она, с презрением глядя на Вовчика. – Я всегда знала, что ты мудак! И ухаживания у тебя мудацкие! Какой дебил вообще в медведя полезет? Я бы и сама за тебя замуж не пошла! Ты вообще себя видел? Где ты, а где я?
Вовчик смотрел в перекошенное обидой лицо Маши и чувствовал, как губы сами разъезжаются в улыбке
– Спасибо! – с облегчением выдохнул он. – Теперь я точно ни о чем не жалею!
Вовчик развернулся, прошел через строй вытянутых растерянных лиц, сгреб со стола сразу две бутылки вискаря, кивнул Серому и направился к выходу.
– Уродец! – плевалась вслед Маша. – Это я тебя бросаю, понял? Я с тобой по приколу встречалась! Чисто, поржать! Меня вообще Игнатьев хочет вернуть!
– Совет да любовь! – сказал Вовчик и вышел из номера.
Серый догнал его в коридоре, развернул к себе, потрясенно вгляделся в лицо.
– Ты в порядке? Это сейчас что было? Посидел в медведе, мозги на место встали?
Вовчик помолчал. Он и сам не понял, что с ним случилось. Секундное озарение. А может, он вылез из медведя в другую реальность, в которой всё иначе. Что-то там такое он читал, про теорию, которая утверждает, что каждое новое решение рождает новую версию Вселенной.
– Не знаю, мужик, правда. Просто понял, что ты был прав. Маша… не мой человек. Погнали, у тебя в гараже накатим?
ПИТБУЛЬ
– Паша, ты уроки сделал?
– Чего?
Питбуль моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд, и увидел склоненное над собой женское лицо. Спустя пару мгновений до него дошло, что это мама, мама находится у него в комнате, а он сам сидит в кресле перед включенным монитором, где на паузу поставлена его любимая игра.
В голове стоял странный гул. Мама с укоризной покачала головой.
– Совсем мозги расплавил своими игрушками!
Питбуль растерянно оглянулся. Кажется, мать права – он словно впервые видел свою маленькую комнату, захламленную вещами. Вокруг него на стульях и кровати валялась одежда, пакеты, рюкзак, учебники, мотки проводов от различных зарядок. Что он вообще здесь делает? Пашка был уверен, что еще мгновение назад он находился в огромном помещении, залитом умиротворяющим светом…
В каком помещении? Где это вообще было? Питбуль потер лицо, свернул игру.
Из странного ступора его вывел звук входящего сообщения. Питбуль встал с кресла, взял с кровати телефон и глянул в экран. Это Леший, прислал лаконичное: «Го за гаражи!». Питбуль обрадовался – он так давно не видел старого друга! Но только он ткнул в экран, чтобы набрать ответ, как мать вырвала у него из рук смартфон и сообщила:
– Сначала уроки.
И вышла вон. Возмущенный Питбуль рванул следом.
На кухне, как всегда, пахло дурацким овощным супом, которые так любила мама. А еще на кухне сидела Ба, в своем обычном берете и махровом халате. Увидев ее хлипкую фигуру, Питбуль замер, удивленный. Ба здесь? А разве она не…умерла?
С чего это ему в голову лезут такие дурацкие мысли? Почему он решил, что она умерла? Вот она, живая, сидит, читает, как всегда, какую-то толстенную книжку и ест свою любимую булку.
Черт, он и правда, слишком погрузился в какую-то другую, выдуманную реальность.
Мать, готовая к очередной стычке с сыном, уже открыла, было, рот, чтобы вступить в перепалку, но заметила странное выражение Пашкиного лица и удивленно поинтересовалась:
– Ты в порядке?
Ба оторвалась от книги и внимательно глянула на Питбуля.
– Да, – ответил тот, опустившись на стул. – Нормально все.
Рука сама потянулась за телефоном, но мама оказалась шустрей и отодвинула аппарат на дальний край стола.
– Дружки опять твои пишут? Человеческим языком прошу, сделай уроки, а потом играй, гуляй, делай, что хочешь! Мне из школы звонили. Скатился на двойки. Всем хамишь. Перед бабушкой не стыдно?
– Не стыдно! – возмутился Питбуль. – Что хочу, то и делаю! Что вы ко мне прикопались?
Он дотянулся до телефона, недовольно начал набирать сообщение: «5 минут!». Глянул на возмущенное лицо матери и внимательное лицо Ба. Хотел было уже нажать на «отправить», но почему-то остановился.
Сегодня все было иначе. Что-то внутри него изменилось. Ему вдруг показалось правильным не ходить сегодня за гаражи. Что он там не видел? Потом все наверняка попрутся на заброшку пить пиво… Оставаться дома, слушать материнские нравоучения и делать уроки ему, конечно, хотелось еще меньше… Питбуль завис – не понимая, куда ему себя приткнуть.
Мать следила за ним, сложив руки на груди. А Ба сняла очки и предложила:
– Павлуша, а приводи друзей сюда. Вместе и уроки делать проще, и играть веселей.
Мать недовольно махнула рукой.
– Вот еще, понапрутся в квартиру непонятно кто! У нас и кормить нечем!
– А мы шарлотку испечем, – предложила Ба. – Яблоки лежат, никто их все равно не ест.
Глянув на бабулю, Питбуль невольно улыбнулся. Шарлотка – это круто! Вдвоем с Ба они смотрели на неприветливую мать. Та внезапно перестала возмущенно хмуриться, пожала плечами.
– Пусть приходят. Будет вам шарлотка.
Питбуль обрадованно переправил сообщение на: «Го ко мне, маман ща шарлотку замутит!», и отправил Лешему. И, не дожидаясь ответа, пошел к себе в комнату.
Окинул взглядом узкую старенькую кровать, облезлый шкаф, наваленные горой на столе книги. Все было какое-то обшарпанное и… родное. Удивленный Пашка стоял посреди комнаты с ощущением, что он сто лет не был дома. А сегодня, наконец, вернулся.
ЛИДА
Усталый, он десантировался из электрички уже ближе к вечеру и, чувствуя, как ломит спину после целого дня возни с кирпичами и строительным раствором, мечтал только об одном – добраться домой, выключить телефон и хорошенько выспаться. Пытаясь побыстрее закрыть тему со своими кредитами, Вовчик устроился на вторую работу – неофициально, помогал одному из соседей Серого по гаражному кооперативу строить дом, в пригороде. Работы было – выше крыши, платил сосед мало… Но Вовчик не капризничал. По крайней мере, пока он возился с очередной кладкой, почти не чувствовал странной душевной неустроенности, которая поселилась в нем после несостоявшегося предложения руки и сердца.
Нет, Вовчик не жалел о том, что расстался с Машей. Тут вообще не в Маше было дело. А в том, что внутри него, где-то в солнечном сплетении, не утихала странная тревога. Вовчик все время ловил в себе отзвуки каких-то событий, которые с ним вроде бы произошли… но которых он не помнит.
У него было ощущение человека, который, проснувшись с утра, силится воссоздать удивительный красочный сон, из которого он только что вернулся. Но сон уже растаял, его подробности тщетно пытается уловить память…
