да? — уточнил Рашид Рашидович, взял мои бумаги и зашелестел листами. — Сильно всё приукрасили?
— Только в части интерпретации немного, исходные данные не трогали.
— Оставляй, гляну.
Я поблагодарил реабилитолога, покинул ординаторскую и как на грех, уже спускаясь по лестнице, наткнулся на Валентину.
— Поговорил на мой счёт? — спросила она.
— Нет ещё, — признался я и выставил перед собой руку. — Погоди возмущаться! Я Рашида Рашидовича хочу к нам научным руководителям затащить! Он согласился расчёты посмотреть — если всё срастётся, будет куда проще тебя к нему ассистентом пристроить.
— Ну-ну, — выдала медсестра, потом сменила гнев на милость и спросила: — В кино идёшь сегодня? Брать на тебя билет через профсоюз?
— В «Зарю»? На какой сеанс? — уточнил я.
— На без четверти десять.
— Бери. Только меня не ждите, я сразу в кинотеатр подойду.
Пусть наша группа за время работы над проектом особо и не сдружилась, но такое вот совместное времяпрепровождение оказалось чрезвычайно удобным: вроде бы и не было никаких парочек, лишь коллектив занятых одним проектом товарищей. Правда, подозреваю, очень скоро этой идиллии придёт конец, поскольку Карл с Мариной своих отношений уже нисколько не скрывают, а мне одному в обществе трёх барышень выбираться в свет будет не слишком… комфортно.
В качестве кого именно я посещал тренировки, для меня самого оставалось загадкой, но отстранение от службы никак на обязательном характере занятий у Александра Малыша не сказалось. Когда первый раз подошёл с этим к нему, тот ничего и слушать не стал, без затей послал переодеваться, ещё и спросил, смерив тяжёлым взглядом:
— Чем-то недоволен?
Выказать неудовольствие было бы себе дороже, да и не напрягали меня тренировки, если разобраться. Полезное же дело! Правда, совместные с Бондарем игры в вышибалы зачастую приобретали невиданную остроту, но в остальном — одна сплошная польза.
— Слышал? — встретил меня традиционным вопросом Митя Жёлудь, когда я пришёл на полигон.
— Чего опять? — уточнил я, даже не став строить на сей счёт никаких предположений.
— Рогачу звание маршала присвоили и главой генштаба ставят!
Новость немало удивила, но я в пику Мите неопределённо пожал плечами.
— Заслужил.
— Да надо было Средин брать! Освобождать нужно тамошний рабочий класс от капиталистической кабалы и шовинистической пропаганды! — выдал Сергей Клевец, возмущённый мирным договором до глубины души, но развить мысль ему помешал Малыш.
— Без тебя разберутся! Работаем! — объявил тренер и глянул на меня. — Линь…
— А что я? Я разминаюсь!
Но Малыш не поверил и поручил Матвею Пахоте отработать со мной борцовские захваты и броски. Громила всегда подходил к таким поручениям со всей ответственностью, так что сначала бока друг другу намяли, а затем и синяков наставили, схлестнувшись в серии коротких сшибок.
— Штурмовой взвод из комендатуры в милицию переводят, — сообщил мне после этого тяжело отдувавшийся Матвей. — Володе Ельне в горотделе хорошую должность посулили, он всех наших с собой зовёт, но вот я как-то сомневаюсь даже…
Я ничего не ответил. И не в курсе ситуации был, и просто никак отдышаться не мог — лежал на земле, глядел в небо и жадно глотал воздух. За меня высказался Жёлудь.
— Вот даже не сомневайся и соглашайся! — посоветовал он громиле. — Те группы немедленного реагирования, которые в комендатуре останутся, на борьбу с диверсантами кинут.
— И чего плохого? — насупился Матвей.
— Того, что это сводные команды типа нашей будут! Просто кого-то на время с основного места службы выдёргивать станут.
— А-а-а! — понимающе протянул громила. — Ничего хорошего, да. Но я ж на курсах! У меня эта… Специализация, во!
От беговой дорожки донеслась отрывистая трель свистка, а следом — сдвоенный хлопок. Митя даже вздрогнул от неожиданности.
— Чего это?
Я оглянулся и пояснил:
— Спринтеры на тридцатке тренируются.
Парень сунул мизинец в ухо и покрутил рукой.
— Это они звуковой барьер пробили, что ли?
— Не, вакуумные тоннели создают, — пояснил я. — Сопротивление воздуха убирают.
Подошли мокрые от пота «псы».
— Ты когда на работу вернёшься? — спросил Сергей Клевец. — У меня закидоны Макса уже в печёнках сидят! Большой начальник, блин, выискался!
— Надо ему тёмную устроить, — предложил Илья Полушка.
Митя Жёлудь расхохотался.
— Ну, удачи вам с этим, парни!
— А что? — насупился Илья. — Справимся! Петя, вон, поможет! Петь, тебя ведь из-за него от службы отстранили?
— Не из-за него, — ответил я, поднимаясь с земли. — И нет, давайте без меня.
— Вот ты скучный!
В этот момент Малыш бросил возиться с Сергеем Браком, велел нам строиться, и от меня отстали. А после занятий по удержанию магнитными ловушками плазменных проявлений, никто о выяснении отношений и не заикнулся уже даже. Еле до раздевали доползли.
А мне сегодня ещё в кино!
Весь киносеанс я самым беззастенчивым образом продрых, проснулся уже только на финальных титрах, когда включили свет. В общем, отлично время провёл, куда лучше, чем если бы за перипетиями сюжета заокеанского мюзикла следил. Карл весь исплевался, пока стояли в очереди за мороженым для барышень. Заодно мы купили себе по стакану газированной воды без сиропа — несмотря на поздний час, на улице было невыносимо душно, вот и освежились.
— Костя всерьёз в милицию поступать собрался, — сообщил мне товарищ после того, как мы раздали угощение спутницам. — Хочет жуликов ловить.
— А Ян?
— Ян себе на уме.
Марина с интересом посмотрела на Карла.
— У тебя же выпуск через полгода? Уже что-то известно о распределении?
Здоровяк вроде бы даже немного смутился и неопределённо пожал мощными плечами.
— А куда ещё с военной кафедры распределить могут? Либо в ОНКОР, либо в армейскую службу энергетической защиты.
— Аспирантуру не рассматриваешь?
— Да надоело уже учиться!
— А я думаю из студсовета в секретариат Февральского союза молодёжи перейти, — удивила вдруг всех неожиданным заявлением Инга. — Меня в бюро институтской ячейки зовут. Ещё скаутское движение развивать собираются, но там школьниками заниматься надо, это не очень интересно.
— Здорово, — порадовался я за одноклассницу. — А мне б сессию не завалить!
Валя выразительно посмотрела, но о перспективах собственного карьерного роста разговора заводить не стала.
Распрощался я в итоге со всеми уже в сквере перед главным корпусом. Точнее —
