Васильевна тем временем решила обсудить ещё одно поразившее её переживание.
— А у ваших девушек сколько женихов?
— В смысле? — переспросила Антонина.
— У моей трое, — Олеся насладилась произведённым эффектом. — А говорят, можно наоборот — один муж, несколько жён. Или ещё по-всякому. Главное, чтоб совершеннолетние были.
— А совершеннолетие у них? — внутренне холодея, спросила Лидия Григорьевна.
— В пятнадцать.
— Значит наши тоже могут?.. — Антонина в отчаянии прижала ладошку ко рту. — Господи боже, и как мы будем за это отписываться?..
— Так, не паникуем! — Лида с титаническим спокойствием отпила чай из чашки. — При усыновлении в другое государство ребёнок живёт по государственным законам страны усыновляющей стороны. Приложим выписку из законов или постановлений с печатью. Попросим официальное лицо расписаться. Всё.
Они ещё посидели. Столовая пустела, кроме них остались считанные единицы.
Дверь в столовую открылась, и в неё сплошным равномерным потоком, как это умеют только малыши, потекли дети.
— Наши пришли!
Маргарита явно не видела инспекторов и была полностью занята детьми, побежавшими к умывальникам.
— Как же она с такой оравой справляется? — посочувствовала Олеся.
— Я бы не сказала, что вид у неё измождённый, — Лидия смотрела очень внимательно. — Может, помогает кто-то?
Словно в ответ на её слова из окна раздачи крикнули: «Рит, помочь⁈» — дверь в кухонное помещение открылась, оттуда вышла девушка в белом фартуке и направилась к детям. Ещё пара женщин, относивших свои подносы с грязной посудой к моечному окну, тоже подошли к самым маленьким.
— Ну вот, я же говорила!
Олеся взбодрилась:
— Пойдёмте, познакомимся?
— Погоди, немного ещё понаблюдаем.
Маргаритины подопечные поели, составили грязную посуду в специальную тележку и начали строиться парами — на выход. В это время дверь столовой распахнулась, в неё заглянули мальчик и девочка (по виду — где-то первоклашки) и крикнули хором:
— Тётя Рита! Мы пришли!
Малышня, увидев их, радостно побежала им навстречу.
Инспекторши уставились друг на друга. Наконец Антонина с сомнением произнесла:
— А девочка… негритянка? Мне не показалось?
— Знаете что, давайте у кого-нибудь спросим! — Лида решительно встала, однако столовая была уже совершенно пуста. — В кухне!
Они осторожно заглянули в окно раздатки. Четверо кухонных работниц пристроились за небольшим столиком, попить чаю. Одна из них сразу заметила заглядывающих инспекторш:
— Что, девочки? Ещё покушать? Булочки будете? Или пирожка? Я вам по-быстрому запеку.
— Нет-нет, спасибо, всё было очень вкусно. Мн-э-э-э… — Лида едва не сбилась с мысли: — Скажите пожалуйста, мы сейчас видели девочку… кажется, э-э-э…
— Чернокожую, — подсказала Антонина.
— А! — поварихи засмеялись. — Поначалу все удивляются. Это Кира, Богдановых-младших приёмная дочка.
— А-а-а…
— Её в родном племени за зелёные глаза хотели в жертву принести, так матушка кельда сказала, что, мол, пусть уж лучше у нас — Леля её к нам и привела. Давно уж, ещё в первое лето. А у Богдановых как раз Мирошка был, как она же. Больше тогда и малышни-то в посёлке не было, ну они её к себе и взяли.
— А Леля — это?.. — осторожно спросила Антонина.
— Как же! Богиня! Леля-весна!
Инспекторши уставились друг на друга.
— Спасибо! — за всех ответила Олеся и не удержалась от любопытного вопроса: — А пирожки по-быстрому — это как?
— Да вот! — повариха с завязанными в высокую шишку сиреневыми волосами взяла со стола с заготовками сырой тестяной пирожок, подошла к окну и подала Олесе: — Осторожно держи, ещё горячий. На́ вот в салфеточку.
Пирожок был горячий, румяный, словно только что из печки вытащенный. Олеся хлопала глазами, пока он едва не обжёг ей руки.
— Ой!.. А как это?
— Это магия! — таинственно прошептала повариха.
— А-а-а…
Она пошла на выход, таращась на пирожок, как на оживший камушек, и только перед самой дверью вспомнила о вежливости:
— Спасибо!
— На здоровье! — весело откликнулись из кухни четыре голоса.
Под семейство Маргариты в остроге был отведён целый длинный дом, торцом выходящий на большую игровую площадку, на которой сейчас детей было явно больше тридцати.
— А вон и негритяночка! — заметила Антонина.
На лавочке около карусели сидела Маргарита и ещё одна женщина, с коляской. Женщина была довольно колоритного вида — крепко сбитая, с узко-раскосыми чёрными глазами и чёрными как смоль волосами, заплетёнными в две длинные толстые косы.
— Видимо, площадка общая? — вслух подумала Лидия.
— Ну, это и неплохо! — Олеся наконец отвлеклась от своего пирожка. — Социальная адаптация…
Они подошли и чинно поздоровались. Маргарита заметно напряглась, зато вторая, Марина, с энтузиазмом крепко пожала всем троим руки:
— Очень, очень хорошо, что вы приехали! Детей много, каждому нужно внимание ласка, душевное тепло — ваша помощь чрезвычайно нужна! Я вам советую: через неделю после дня середины лета все младшие рейнджерские группы выезжают в лесной лагерь — вам обязательно надо поехать с ними! Это такой удачный момент — подружиться с детьми! Много общения, песни у костра! — Марина сделала хитрое и весёлое лицо, словно предлагала чрезвычайно весёлую штуку: — Научитесь навыкам выживания в тайге!
Антонина немного испугалась. Выживание в тайге?
— Нам сказали, что Маргарите Васильевне, кажется, помощь нужна будет, как раз в это время…
— Вы не переживайте! У меня всего семь человек останется, к тому же двое — большие уже, шестилетки. Так что я буду Рите помогать. Вдвоём мы сила! Да, Ритусь?.. — она приобняла Маргариту за плечи и ободряюще оглянулась на соцдам: — Да вы не бойтесь так! Мои тоже в первый раз нынче поедут: Мироша и Кирочка. И ещё три человека из моей группы, вон они, видите? Маша, Мила и Рома. Вот, считайте, уже и познакомились!
Да уж… Маргарита подумала, что, в своём энтузиазме Марина иногда напоминает жизнерадостный шагающий экскаватор.
— А у вас что за группа? — решила перевести разговор Лидия.
— Детский сад! — радостно откликнулась Марина. — Самая первая группа была, поэтому видите, возраста все разные. Гремучая смесь! — она довольно засмеялась. — Моих тут четверо, вон, — она широко размахивала руками: — Мироша, Кира, Ариша и Тимоша.
Олеся хлопала глазами. Про Киру им уже объяснили. Мироша с Аришей были явно родные — по мордашкам было видно, что хоть папа у них и русский, но мамина якутская кровь явно берёт своё — оба были жгуче-черноволосые, с характе́рной раскосинкой чёрных глаз. А вот последний мальчишка был веснушчатый, соломенно-рыжий и совсем светленький. Тоже приёмыш, остро осознала Олеся и вдруг захотела чем-то поделиться с соломенным Тимошкой.
— Хочешь пирожок? — брови её сложились домиком, а в носу предательски защипало.
Пацан, однако, тонкой лирической ноты не ощутил, помотал светлыми вихрами и помчался на качели, а Марина засмеялась:
— Да вы что! Мы же только что из-за стола! В детинце знаете кто повариха? Валентина! У неё не то что пироги — доску
