Что за… сила? — цедит она сквозь зубы, стараясь удержать равновесие. — Кто ты… такой⁈
— Я — герой другого мира, — просто отвечаю, пожимая плечами. — Но пока я здесь, никто не посмеет обидеть таких красивых девушек, как вы. Потому я спрошу у вас — желаете ли вы оборвать связь с вашим ашикаби, переродиться и стать полностью свободными? Удзуме, покажи им.
Девушка выходит вперед и выпускает крылья. Карательницы пораженно смотрят на блестящую полупрозрачную красоту.
— Как же так⁈ — выдыхает Бени. — Без поцелуя⁈ Без клятвы⁈
— Значит, легенды не врали, — соглашаясь со своими мыслями, кивает Карасуба. — Герой. Ты должен знать историю, о которой больше никому не известно. Но сначала докажи, что обладаешь Потерянным знанием. Даруй мне освобождение от печати. Я согласна разорвать связь с моим ашикаби.
Она низко склоняет передо мной голову, свободной от катаны рукой убирая волосы с шеи. Без лишних промедлений дотрагиваюсь до знака рукой, делясь микрочастицей Силы…
Пум!
…
……….
— Я… Я больше не чувствую связи с Нацуо! — бормочет Карасуба. Она поднимает на меня повлажневшие глаза. — Герой. Ты должен знать нашу историю, передающуюся от одного Пилота к другому. Я была последней, кто оставался у штурвала перед падением корабля на вашу планету…
Стук в дверь усиливается. Мы слышим, как мужик зовет командиршу по имени. Та усмехается.
— Жалкие людишки, ослепленные своими эгоистичными желаниями и эфемерной властью! Как далеки вы от идеала, для которого наши далекие предки конструировали генетику лучших из нас! Сестры! Вы со мной?
Сереброволосая немедленно занимает место рядом с Карасубой, подставляя шею под мою ладонь. Беницубаса колеблется.
— Я… Я не знаю, лидер! — наконец, произносит она. — Я ведь действительно люблю Нацуо…
— Он же гей! — не меняя позы, низким грудным голосом произносит Хайхане. — К тому же ему насрать на нас! Ты же прекрасно это знаешь. Он губы вытирает каждый раз, когда ему приходится с нами целоваться!
Пум!
Становлюсь на колено перед широко раскрывшей глаза Хайни.
— Ты теперь свободна, — говорю, глядя в ее краснеющее личико. — Могу лишь предложить место возле себя. Но никого из вас заставлять не буду! Выбор остается за вами! Только вы…
Сереброволосая, не поднимаясь с колен, бросается в мои объятия, аккуратно складывая руки в перчатках на моей шее.
— Больше всего на свете! — горячо говорит она. — Выше всех желаний! Тот, кто превыше всех. Молю, Ричард! Стань моим ашикаби!
Мы целуемся и Секирей выпускает крылья. Но когда мы отсоединяемся, то все с удивлением продолжают смотреть на Хайхане.
— Крылья… Не исчезают! — недоуменно восклицает Бени. — Как это возможно⁈ Хайхане, как ты себя чувствуешь?
Сереброволосая медленно поворачивается к ней. Ее лицо буквально излучает блаженство.
— Эта мощь! — тянет она. — Я никогда не чувствовала себя лучше! Вот, значит, какими задумывали нас Создатели! А раньше я могла использовать лишь половину своих сил! Мой ашикаби!
Она поворачивается ко мне, с нежностью глядя на меня.
— Этот педик Нацуо ни в какое сравнение не идет с моим новым ашикаби! — вздыхает она. — Клянусь жизнь отдать за тебя, Ричард!
— А вот этого не надо! — строго говорю я. — Никакого самопожертвования! Наоборот, если кто ввяжется в драку против моей воли, будет наказан!
Ко мне подходит Беницубаса.
— П-попробуй… М-меня тоже, — с трудом произносит она. — Я… я люблю Нацуо, но его глаза всегда остаются холодными, когда он смотрит на меня. Д-думаю, он никогда не полюбит нас! Он…
Она больше не может сдерживаться, падая на колени и рыдая навзрыд. Стук в дверь усиливается. Карасуба кивает мне и облокачивается на дверь с этой стороны, сдерживая напор бывшего ашикаби, с которым сейчас, вероятно, тоже происходят некие изменения. Наверное, это неприятно — чувствовать, как ты лишаешься поддержки Секирей. Надо будет потом Чихо расспросить.
Я кладу руку на шейку Беницубасы.
Пум!
— А еще он ублюдочный гей! — вдруг кричит та, вскидывая голову. — И этого мудака я любила⁈ Да он недостоин лизать мои туфли! Пусти меня, Хайни. Я сама его прикончу! Пуст… м-м-м-м…
Обнимаю девушку, чуть ли не насильно ее целуя. Розоволосая широко раскрывает глаза, ощутив мои губы, а потом сама обнимает меня, чуть не стукаясь зубами о мои.
— Какая сила! — восхищается она, вертясь через секунду перед зеркалом, наблюдая собственные крылья. — Я могу… Я все могу!
— Наш ашикаби! — кланяясь, произносит за всех Карасуба. — Прошу подождать нас пару минут. Нам надо вынести мусор, а заодно попрощаться навсегда с компанией.
— Вы точно справитесь? — беспокоюсь я. Командирша снисходительно улыбается.
— Если раньше эти солдаты боялись нас как огня, когда мы были под контролем печати, то сейчас я могу разнести весь город в пыль, дорогой. Но мы помним твой приказ. Не будет никаких сражений до тех пор, пока ты не разрешишь. Никто не умрет. Но душу мы все же отведем.
Они выходят. Слышу придушенный вопль бывшего ашикаби, напоминающий скулеж щенка. Потом шаги удаляются к лифту.
Мы переглядываемся с Удзуме, и та оседает на кровать, обмякая, словно из нее выпустили весь воздух.
— Карательный отряд! — пищит она изумленно. — Ричард, это же одна из Сильнейших! Карасуба! Как тебе это удалось?
— Ты же все видела, — улыбаюсь я. — Кстати, надо бы позаботиться о наших новых друзьях.
Связываюсь с персоналом отеля. Судя по всему, они уже получили инструкции. К нам тут же прибегает новая горничная, которая провожает нас в другой номер, еще богаче предыдущего, объясняя это «ложной тревогой». Подхватив сонную Чихо, мы переселяемся в шикарный люкс. Вскоре в дверь стучатся. Возвращаются наши новые Секирей. Лица девушек просто излучают удовольствие.
— Теперь, если вы готовы выслушать меня, ашикаби, — говорит, устраиваясь в кресле Карасуба. — Я расскажу вам историю нашего создания…
Глава 43
В поисках хозяйки Леса
Не только я, но и все остальные девушки замерли, закопавшись в подушки огромной кровати. Номер, в который нас поспешно перевели, благодаря вмешательству Карасубы, выглядит еще круче, чем предыдущий! В нем можно отдыхать арабскому шейху с гаремом в сотню наложниц и никому не будет тесно. Похоже, его суточная аренда окупает месяц работы самой гостиницы. Странно, что мне не предложили его
