мой род, уничтожил женщин, детей, но прежде похоронил меня живьем. Твой дорогой брат куда опасней, чем я. И куда сильнее жаждет власти.
Луна мотнула головой. Эльер не хотел править, он был вынужден делать это, чтобы защитить свой народ.
– Лжец.
В ответ ей раздался серебристый смех. Он легко поцеловал ее в губы, прежде чем позволить проснуться.
Глава Четырнадцатая
Венчанье в храме перед лицом богов показалось Алине де Шталль, а ныне Алине де Мор насмешкой. Не так она представляла свою свадьбу. Уж точно не так она представляла своего жениха – некрасивого некроманта без пальцев, заставившего ее выйти за себя замуж обманом. В том, что в ее положении был виновен черноглазый подлец, Алина убедила себя как только отмыла свою кровь с бедер.
Свадьба была быстрой, наполненной чувством вины и неловкости. Невеста захлебывалась слезами, отец сжимал кулаки, и только жених выглядел спокойным и довольным жизнью. Он и сейчас тихонько насвистывал одну ему известную мелодию, спокойно разглядывая открывающиеся взору поля, щедро припорошенные снегом. Дорога, что петляла между холмами и лесами была легкой. Она вилась вниз, к Аршарскому озеру, в объезд которого двигались путники. Когда Алина увидела бескрайнюю серебряную гладь, на берегах которой множились деревеньки, то гневно скрипнула зубами. Это все принадлежало Ришару, и должно было принадлежать ей.
Алина в присутствии Анатоля неизменно поджимала губы, отворачивалась и всячески демонстрировала свое неприятие. Де Мор был знатен и совсем не беден, но не настолько родовит и богат, чтобы получить себе в жены дочь семейства де Шталль. Тем более он был поганым некромантом, годным только для убийства и пытки. Насупившись, Алина рассматривала его лицо через окно экипажа, на котором им полагалось бы ехать вдвоем, но Анатоль не выдержал ее тяжелых вздохов и предпочел прогуляться верхом. Лицо это было скучно, – глаза черные, словно мышиные, нос пожалуй слишком тяжел, подбородок красив, наверное единственное красивое, что Алина видела в лице своего мужа. Облаченные в просторные черные одежды, похожий на ворона, Анатоль не внушал ужаса, не выглядел воином, не казался опасным или несшим в себе тайну.
В сердцах Алина молилась о том, чтобы на карету напали разбойники или савойя, чтобы похитили ее. Чтобы среди нападавших отыскался один – красивый и благородный, тот, кто полюбил бы ее с первого взгляда, убил злого некроманта и взял бы в законные жены. Но ни разбойников, ни тем более савойя погожим зимним днем на широкой дороге не встречалось. Солнце слепило глаза, бескрайняя снежная даль перемежалась свежей зеленью елей и сосен, да предательски радостно звенели колокольчики на шеях лошадей, сообщая всему миру, что в карете едут новобрачные. К вящему неудовольствию Алины лошадки эти, серебристые и мохноногие, экипаж, два сундука с одеждой и один с украшениями оказались всем ее приданным. А ведь у Алины были и деньги и земли и куда больше украшений и платьев.
Но этот старый скупердяй, ее папаша, решил, что раз выбора ни у нее, ни у некроманта нет, можно сохранить приданное для новых наследников. Отец не старый, всего сорок пять, он может еще раз жениться и родить с десяток детей. Алина проклинала эльфийку и савойя, проклинала герцога Аршарского озера, но сильнее всего злилась на некроманта, что смел заговаривать с ней, интересоваться, как ее самочувствие и не нужно ли ей еще одеял или магического пламени, чтобы согреться. Она отворила окошко экипажа, холодный воздух обжег нежную кожу, хоть ее ладошка и была спрятана в перчатки из замши.
– Долго еще? – спросила она, стараясь глядеть на некроманта сверху вниз, правда на того ее взгляд впечатления не произвел. Он видел Алину нежной и испуганной, необыкновенно красивой и гордой. Анатоль знал, что Алину оскорбило то, что отец отдал ей лишь часть полагаемого приданного. Некромант уже строил планы по завоеванию ее корыстного сердечка. Но для этого ему нужно было вернуться в родовое имение, там были сундуки с золотом, драгоценными камнями и украшениями, что давно ждали новой хозяйки.
– До Серебряного замка осталось пол дня пути, до заката успеем оказаться за воротами замка. До моего дома от него ехать тоже день, мы наведаемся туда весной. Теперь, когда я женат, то с твоей помощью я смогу вернуть роду былую славу.
– О какой славе ты говоришь, ворона? – вспомнила Алина насмешливое прозвище, которым отец величал некромантов. Анатоль сжал губы в тонкую линию, он знал, что другие аристократические фамилии не жаловали некромантов, считали, что толку от их силы нет никакой. Говорить с призраками, поднимать умерших да бороться с савойя – не самые полезные в хозяйстве умения.
– О той, что мы создадим вместе, жена моя. Кстати – истории о том, что беременность от некроманта ведет к потере всех волос, безумию и дальнейшему бесплодию – это ложь.
Алина сглотнула слюну, в том, что ее первая близость с Анатолем не повлекла за собой беременности она смогла убедиться сегодняшним утром, когда залила кровью простыни в постоялом дворе, где они остановились на ночь. Но она даже не думала о том, что ей придется рожать от него детей. А ведь такова обязанность жены перед мужем. Оглядев фигуру своего мужа, она с треском затворила окошко, будто оно могло уберечь ее от его вполне законных притязаний. Анатоль в ответ рассмеялся, потому что от него не укрылся румянец, вспыхнувший на ее щеках.
Как Анатоль и обещал, солнце не успело скрыться, когда они въехали в стремительно разрастающийся городок. Даже вечером отовсюду звучал стук молотков, люди переговаривались, смеялись, выглядели румяными и сытыми. На дворах медленно зажигались магические огни, а Анатоль спешился, жал руки и приветствовал чернь, будто они были ему ровней. Появление их вызвало переполох. Ни Ришара, ни эльфийки пока не было видно.
Ворота замка днем оставались распахнутыми настежь, толпой ходили горожане в вотчину Де Крафта, кто тащил с собой продукты, кто шел с жалобой или предложением. Замок, что одним своим боком спускался в озеро показался Алине маленьким и довольно бедным, он требовал к себе внимательной женской руки и вложений. Аристократы знали, что сокровищница де Крафта ломится от золота и серебра, что Аршарского озеро дарит ему несметное количество жемчуга, а берег реки Сиф выбрасывает сапфиры словно гальку. И все же замок скорее казался крепостью, чем вотчиной одного из хранителей Проклятого венца. Если бы Алина вошла в него хозяйкой, она бы быстро навела в нем порядок, запретила черни
