быстро нашелся тот с ответом.
— Я попросил бы вас без ненужных инсинуаций! — встрял Гавриил. — Выполняйте свое дело, Егудиил.
— Мне подсказывать не надо. Я свое дело хорошо знаю и без ваших указивок, — угрюмо процедил тот сквозь зубы.
— Мальчики, не ссорьтесь! — встала между ними Ирия.
Варахаил, который в отличие от своих коллег не был снобом и всегда был не против того, чтобы посидеть в теплой компании за стаканчиком красненького или беленького, не выдержал и прыснул откровенным смехом. Это несколько разрядило напряженную обстановку. В это время, дверь шлюзовой камеры автоматически открылась, открывая круглое в сечении помещение, сплошь увитое по стенам кабелями высокого напряжения.
— Идем, — сказал Варахаил, подойдя вплотную к Захарии и кладя ему на плечо руку.
— Мы будем ждать тебя! — крикнула Ирия вслед уходящей троице, прежде чем за ними закрылась дверь.
Затем было все, как и раньше, за исключением того, что Захария был не в голом виде. Он привычно присел на корточки, посильнее зажмурив глаза, а над ним простирая свои крылья, встали херувимы. Нестерпимо яркий свет ударил по глазам, даже сквозь замкнутые веки, пол под ногами загудел от напряжения в миллионы вольт. А дальше время и пространство, просто перестали иметь какое либо значение для него и его сопровождающих. Сколько так продолжалось — неизвестно, а только в себя Захария пришел когда увидел, что они стоят у входа в какой-то парк с незнакомыми для него исполинскими деревьями. То, что это место не было ни Землей, ни Раем, он понял сразу, как только задрал кверху голову. На темно-синем, ближе к фиолетовому небу сияло раскаленными лучами нестерпимо белое светило. Несмотря на белокалильное свечение, ощущения нестерпимой жары не было. Напротив, слегка веяло прохладой. И запах. Абсолютно ни на что не похожий запах. Захария не взялся бы утверждать, что запах был ему неприятен, просто он был ни на что не похож, и это хоть и удивляло его, но отнюдь не пугало.
— Тебе туда, — кивнул Варахаил на тропинку из материала похожего на асфальт, но более гладкого, ведущую в глубину парка и чуть подтолкнул Захарию. — Никуда не сворачивай. Там тебя ждут. А мы будем ждать тебя здесь.
— Спасибо, — просто и без затей поблагодарил он своих провожатых, и, не оборачиваясь, двинулся в указанном направлении.
Парк был огромен. К удивлению Захарии, имевшего смутные представления о Чертогах Господних, парк не был пустынен. Откуда-то издалека доносились голоса детей, смех и крики. Кое-где виднелись влюбленные парочки, прогуливающиеся по таким же тропкам. На немногочисленных лавочках сидели молодые и пожилые женщины, многие из которых были с детскими колясками. «Вот тебе и Седьмое Небо! Все почти, как и у нас» — озадаченно подумал Захария, крутя головой. Того кто его ждал, Захария приметил еще издалека, потому как стала ощутимо падать температура окружающей среды. Он сидел один на лавочке, в спортивном костюме и белых кроссовках. Очки с затемненными стеклами, сразу напомнили Захарии «типа в белом костюме» суетящегося возле лежащей на тротуаре Инессы. Сейчас он не суетился, а сидел в расслабленной позе и смотрел на приближающегося к нему полковника. Чуть заметная улыбка тронула лицо Всевышнего. Уже подходя к лавочке, Захария слегка замедлил шаги, лихорадочно соображая на ходу о приличной и подобающей форме обращения к Создателю. Но вопрос решился сам собой. Всевышний поднялся ему навстречу и протянул руку для пожатия. Ростом он был примерно с него самого, только вот в плечах немного поу;же. На вид ему было где-то около тридцати с небольшим хвостиком. Хотя Захария по своему опыту знал, что этот «хвостик» запросто может оказаться и сотней тысяч лет, и даже миллионом, кто их небожителей знает? Ладонь Всевышнего тоже была немного у;же чем у ангела, но крепкой и ухватистой, что он сразу почуял, отвечая на рукопожатие. От исходящего холода кожа у ангела пошла мурашками и он пожалел, что так легко оделся на встречу. «Тут бы не помешал тулупчик или на худой конец ватничек» — пронеслась мысль в голове Захарии.
— Здравствуй, Захария, — нисколько не величаясь, поприветствовал Всевышний визитера. — Я — Господь. Нет-нет, не подумай чего. Господь, это мое собственное имя, данное мне маменькой при рождении и к слову «господин» оно не имеет никакого отношения. Так и зови меня.
— Хорошо, Господь, — согласился ангел, чувствуя, как постепенно скованность куда-то отступает.
— Ты не обижайся, что я назначил тебе встречу здесь, в этом парке, — сказал он, усаживаясь на лавочку и делая пригласительный жест ангелу. — Просто я каждое утро перед работой здесь делаю пробежки. А в дом не зову, потому как маменька моя затеяла очередной ремонт, и теперь там, как после пожара.
— Это верно, — согласился ангел, — недаром говорят, что два ремонта равносильны одному пожару.
— И не говори, — вздохнул Господь. С этим, чисто обывательским вздохом последние преграды между ними рухнули. Захария еще раз подумал, как нелепо и смешно выглядит со стороны их парочка, где один разговаривает, как ни в чем не бывало, свободно расположившись на лавочке, а у другого во время разговора идет изо рта пар.
Он во все глаза смотрел на того, о встрече с которым еще вчера, даже и помыслить не мог в самых своих смелых мечтах, а сегодня он — рядовой, в общем-то, ангел, сидит с Творцом всего сущего, на лавочке и ведет незатейливые беседы на бытовые и приземленные темы. Тут было от чего закружиться голове. Господь, деликатно выдержал паузу, давая гостю, как следует рассмотреть себя, а затем продолжил:
— Я знаю, что тебя привели ко мне заботы о тех мирах, с коими ты неразрывно связан. Поверь, эти вопросы заботят меня не меньше чем вас.
— Мы, твои создания из двух миров, как слепые в незнакомом лесу ищем и никак не можем найти к тебе дорогу. Мы смиренно просим тебя не оставлять нас в лесу, а протянуть своим детям руку и вывести к свету.
— Эка ты завернул, — восхищенно тряхнул головой Господь, — как поп с амвона. Надо же, как быстро вы люди учитесь подобострастию!
— Я — не человек, — робко заметил Захария.
— Как говорил один мой знакомый, бомжующий на Казанском вокзале в Москве: «Все мы — люди, все мы — человеки», — с усмешкой проговорил Бог.
— Но ведь мы действительно твои создания, по образу и подобию… — завел вновь свою шарманку Захария, но Господь быстро поставил его на место.
— Вот только не надо об этом! Знаю я вас. Все вы с этого начинаете. Сначала говорите: «Мы твои создания, Господи!» А заканчиваете одним и
