считающие себя победителями в той грандиозной, но разрушительной сече.
— Значит, ты приволок к стене Мёртвого города архимага, не просто ради шутки и забаву, а с другим умыслом?
— Да, ты прав, брат, я хочу наказать его за всё то, что он натворил!
— Но прошлое ведь уже не вернуть?! — бросил Оникус, усаживаясь в кресло.
— Нет, не вернуть, но будущее я не позволю ему уничтожить.
— И что ты сделаешь? — уставился на старика воин.
— Я уничтожу этого выскочку и всех его сторонников! А когда всё это произойдёт, посажу не трон хорошего молодого человека, который объединит весь мир!
— Не про Алекса ли ты мне здесь толкуешь?
— Хотя бы и про него, что тебе от этого, Оникус? Твоё тело мертво, а душа, хоть она у тебя и светлая, многое не может.
— А вот в этом ты сильно ошибаешься, Орифтоликс! — бросил в лицо старика воин в красном плаще и поднялся. — За все эти годы, после моей смерти, то есть смерти моей человеческой оболочки, а точнее тела, я многому научился, и многое уже успел сделать.
— Ну и что ты сделал такого заурядного?
— Это я указал Алексу путь к кристаллам и помог ему их найти. Так же я был его глазами и ушами, приведя, тогда ещё молодого парня, в горный замок, где он нашёл Ледяной меч и …
— Вот значит, как обстоят дела! — перебил Оникуса Орифтоликс, — а я грешным делом подумал, что парню просто повезло!
— Нет, здесь нет никакого везенья, я вёл его как поводырь.
За разговором братья не заметили, как мимолётно пролетело время.
Солнце склонилось за горизонтом, и на Мёртвый город опустилась ночь.
Глава 10
За разговорами и воспоминаниями о том времени, когда братья были молодыми, горячими парнями и путешествовали по белому свету, Орифтоликс ослабил свои магические чары на Эльтуруса и на время выбросил его из головы. И только эти магические тиски, которые контролировали сознание архимага, ослабли, он открыл глаза и, вскочив на ноги, закрутил головой.
«Где это я и что со мной случилось?» — включая своё ночное зрение, которым он в совершенстве владел, ведь ночь была безлунной, и на небе не было ни одной звезды, словно кто-то выключил все эти естественные лампочки, Эльтурус стал осматривать вокруг себя не известную ему местность.
Обернувшись и увидев за спиной высокую стену, возле которой находился, архимаг вгляделся в неё и сразу понял, где он находится.
Сильно удивившись, как это он мог здесь очутиться, старик стал вспоминать, последние часы, после того, как покинул свою комнату. И только прокрутив всё это назад, до него стал доходить смысл происшедшего, что во время его прыжка из Аросии на остров Барут, кто-то или что-то перебросило его к Мёртвому городу.
В своей молодости, когда он ещё не был архимагом, Эльтурус много путешествовал по Голубому миру и несколько раз бывал в этом городе призраке и хорошо запомнил эту высокую стену, которая непреступным кольцом окружала Мёртвый город.
«Но кому понадобилось, чтобы я очутился именно здесь, а не на острове возле трактира?» — стал размышлять Эльтурус.
Долго не размышляя, архимаг открыл портал и шагнул в открывшуюся перед ним дверь.
И только это произошло, как в голове Орифтоликса что-то щёлкнуло, словно кто-то невидимый включил рубильник, и он сразу же вспомнил об архимаге, которого погрузил в сон за стеной города.
— Что ты почувствовал? — увидев на лице брата беспокойство и раздражение, поинтересовался Оникус.
— Мы за своими разговорами упустили архимага! — вскочил на ноги белый маг. — Пока мы здесь придавались воспоминаниям о прошлой жизни, он очухался и, открыв портал, исчез.
— Не беспокойся братец, — заговорил воин, — я знаю, где его искать.
— Я тоже это знаю, — ответил Орифтоликс, взглянув на брата, — но теперь он будет осторожней в своих поступках и не позволит нам, взять его врасплох.
— Ничего, что-нибудь придумаем, не в первый раз! — бросил Оникус и медленно поднялся с кресла.
И только он это сделал, как кресло исчезло, словно растворилось в воздухе.
— Сейчас мы отправимся на остров, — через пару секунд продолжил Оникус, отряхивая свой красный плащ от осевшей на него пыли из исчезнувшего кресла, — и понаблюдаем за архимагом. Хотя какой он архимаг, просто выскочка, возомнивший себя выше Всевышнего. Перед твоими способностями и умением Орифтоликс, он простой подмастерья.
— Не преувеличивай Оникус мои магические силы, превознося их выше земных законов, я простой маг, а Эльтурус не так уж и глуп, как ты его считаешь, он многое подчеркнул из древней магии эльфов, когда путешествовал по землям Лунгрии. Ну, как мы поступим в этой ситуации?
— Ты не забыл ещё, что я призрак, — улыбнулся воин в красном плаще, — он не сможет меня увидеть и почувствовать, пока я сам ему не покажусь на глаза, у него нет таких способностей, чтобы видеть воздух.
— Ладно, ты отправляйся в тот трактир, где архи…, тьфу ты чёрт, язык не поворачивается, так называть этого выскочку, должен встретиться со своим человеком и понаблюдай за ними, что они там придумают в этот раз.
— Хорошо, а, что будешь делать ты, великий чародей и белый маг Гипербореи? — усмехнулся Оникус, взглянув на брата.
— Ты забыл ещё одно, — подморгнул брату Орифтоликс, — что я страж артефакта.
— Пока страж, — произнёс воин, — пока девчонка не найдёт и не возьмёт в руки последний чёрный кристалл. Ты не забыл, ведь два у неё уже есть?
— Они не у неё, а у Алекса! — поправил Оникса Орифтоликс.
— Так, что ты намерен делать дальше, пока я буду следить за Эльтурусом? — повторил свой вопрос Оникус.
— Я отправлюсь к себе домой и буду ждать от тебя вестей. Как всё узнаешь о планах этого …, — Орифтоликс не стал называть имя архимага, скривив лицо в ехидной улыбочке, — и поймёшь, что он потерял бдительность и забыл об опасности, сразу позовёшь меня, и я тут же появлюсь перед твоими очами. Только не пугайся братец, когда увидишь меня не в человеческом теле, не хочу, чтобы смертные видели моё настоящее лицо.
— Ха-ха-ха, ха-ха-ха, ха-ха-ха, — звонко засмеял воин, — этим меня не удивить.
Произнеся эти слова, воин стал превращаться из человека в невиданное доселе существо, от вида которого у человека сразу же остановится сердце.
— Видишь! — заревело существо, щёлкая огромными клыками, торчавшими из открытой пасти и шлёпая по каменному полу крокодиловым хвостом, на конце которого был острый шип, а вместо ног, перепончатые лапы, — я и сам кое-что могу!
— Ты я смотрю, многому научился, за всё это время, пока мы
