уверял себя в обратном. Между тем интерес к Октябрине также возник. Она как будто приглушила его переживания и своим нечаянным появлением заполнила вакуум в душе. Забыть ее Александр не смог. А на Иру росла обида.
Все утро перед глазами всплывало два лица: негодующее, насмешливое, презрительное, злое – Ирины, и приятно улыбающееся – Октябрины. Его пугало лицо Иры и притягивало лицо Октябрины. Но была нерешительность из-за страха, что Октябрина может оказаться не лучше Иры. Пришлось преодолеть внутреннюю борьбу, прежде чем решиться вновь поехать в кафе.
Он не стал обедать, хотя тут же возле него возникла официантка с меню. На его отказ недовольно выпятила губы, вздернула короткий носик и закачала бедрами к барной стойке.
Они с Октябриной вышли на улицу. Было жарко. Давно не было дождя. Листья на деревьях просили влаги и съеживались от духоты. Люди быстро сновали по тротуарам, прячась в тень от палящего солнца.
На автобусных остановках безлюдно. В автобусах народу немного. Трамваи звенели по рельсам полупустые.
Перед входом в кафе остановилась женщина, задрав загорелое лицо на вывеску и придерживая рукой на голове легкую шляпу с большими полями.
Солнечные лучи били по глазам, нагревали металлические поручни на ступенях, раскаляли кузова машин.
В салонах авто, в которых не было кондиционеров, духота душила. Эти машины ехали с опущенными стеклами, водители и пассажиры исходили потом, выставляли наружу руки, с удовольствием вдыхали ветер.
Из магазина поблизости вышел парень с большим пакетом в руках и пустился бегом к парковке автомашин. Быстро сунул пакет на заднее сиденье и прыгнул за руль. Сквозь лобовое стекло было видно, как торопливо стал вытирать с лица пот.
Жара изводила всех.
Александр и Октябрина пешком направились в сторону работы девушки. По пути, спасаясь от солнца, пару раз заглянули в разные магазины, чтобы подышать прохладным воздухом.
За разговором не заметили, как подошли к стоматологическому кабинету. О чем болтали всю дорогу, не помнили, однако слова лились, как речной поток, густо и без остановки.
Но в голове у нее звучало, как он несколько раз восторженно повторил, что она сегодня восхитительно хороша. Значит, не зря старалась утром перед зеркалом.
Прощаясь, Александр взял ее за руку, подержал в ладони пальцы, крепко сжимая.
До конца работы Октябрина улыбалась сама себе. После работы, выйдя на улицу, снова увидала его. Он ждал у своего автомобиля. Открыл ей дверцу.
Ее сослуживицы на крыльце таращили глаза, видя, как она непринужденно и легко села в салон машины. Она знала, что завтра на работе девчата окружат и будут пытать, кто это, а она будет многозначительно молчать и улыбаться. Девушка разбредутся по своим местам, завистливо вздыхая. Но это будет завтра, а сейчас она села в автомобиль и они поехали по Москве. Спросила:
– Бензин залил? На половине дороги не остановится?
– Тогда я тебя на руках донесу, – выпалил Александр.
– В таком случае: скорее бы бензин закончился, – сказала, смеясь, и добавила – Только я тяжелая, уронишь.
– Это ты тяжелая? – вскрикнул Александр. – Я тебе докажу, что донесу!
В машине работал кондиционер, дышалось легко.
Из приемника тихо доносился чей-то диалог. Ведущий задавал веселые вопросы, ему так же весело отвечали и, очевидно, правильно, потому что ведущий обещал отправить приз по адресу.
Передняя панель автомобиля сияла чистотой.
На лобовом стекле снаружи пялилось в глаза небольшое темное пятнышко сбитого насекомого.
Мимо, обгоняя их, с ревом промчался мотоцикл. На мотоциклисте были белый шлем и белая короткая куртка, у которой вся спина ярко расписана и разрисована. Ветром куртку сзади пузырило, поднимало этот пузырь кверху, открывало голое тело парня.
У Октябрины колотилось сердце от его слов. И был внутренний страх, что все это ненадолго, вот-вот закончится, потому что не может быть серьезно. Ведь она невезучая, всегда была такой и всегда будет. Даже подруге Ларисе повезло с Килоновым. А ей вряд ли что-то светит.
В глазах у Октябрины начала появляться грусть. Ничего хорошего в том, что Александр ей понравился. А его слова это только слова. И не стоит воспринимать их буквально. Было бы смешно надеяться, что после двух встреч он проникнется к ней чувством. А так желалось, до боли в сердце.
Они подъехали к дому, где жила Октябрина.
Александр выскочил из машины, открыл девушке дверцу. Она высадилась и не успела сделать шага, как он подхватил ее на руки и понес в подъезд.
Старушки в платках и шляпках на скамейке весело и одобрительно загалдели. Одна даже захлопала в ладошки.
Октябрина покраснела, обхватив парня за шею.
Старушка, сидевшая с краю, подхватилась, забежала вперед и открыла перед ними двери.
Парень громко поблагодарил.
Старушка закивала головой, поправила платок:
– Неси, голубок, неси, девка-то ладная.
Октябрину никогда не носили на руках. Даже Федор, который клялся ей в любви, не вспоминал о том, что женщинам нравится, когда их носят на руках.
В подъезде девушка попросила, чтобы Александр поставил ее на ноги. Но он понес по ступеням вверх. Ей стало стыдно, ведь ему было нелегко нести. А парень улыбался и крепче прижимал Октябрину к себе. И даже у двери в квартиру не опустил на пол. Ей пришлось торопливо достать из сумочки ключ и открыть дверь. Александр внес девушку в квартиру.
Просто распрощаться с ним после всего этого было невежливо. Она пригласила его пройти. Провела в комнату. Он осмотрелся. Минимум мебели. Стол, стулья, два кресла, уголок с посудой, книжные полки с парой десятков книг на них, тумбочка с телевизором, диван и коврик на полу.
Девушка пояснила, что снимает квартиру, чтобы жить отдельно от родителей.
Усадила его в кресло и решительно заявила, что сейчас на скорую руку приготовит ужин. Включила телевизор и метнулась в другую комнату. Там собрала вещи, оставленные утром на кровати, отправила их в гардероб, быстро переоделась в цветной домашний халат и побежала в ванную. Умылась, вышла, достала чистое полотенце и протянула Александру, отправляя парня туда же.
Он поднялся из кресла, подумал, колеблясь, взял полотенце и пошел, расстегивая на ходу пуговицы рубашки. Был не очень решителен, чувствовал себя незваным гостем, ибо все происходило спонтанно. После скандала с Ирой опасался натолкнуться на неприятие Октябрины. Между тем видел радость на лице девушки, и это вселяло в него уверенность.
В ванной комнате снял с себя рубаху, пустил воду из крана, и тут за дверью раздался голос Октябрины, она громко скомандовала, чтобы лез под душ. Парень крякнул и стал стягивать джинсы.
Стоя под струями воды, омывавшими его с
