— Ее понесу я, профессор, — сказала пожилая леди. — Сара Райт была моей подругой, и мне надлежит принять участие в ее судьбе. Вы правы, что считаете ее живой, ну или очень близкой к тому. Я чувствую движения ее разума. Думаю, она ищет Клару и находит под землей то, что ее притягивает. Я ни за что ее не брошу. Ее смерть ужасна, но то, что случилось с нею после и происходит теперь, — мое дело, — Матушка пристально посмотрела на Сент-Ива, и он, понимая, что пожилая леди совершенно права, с облегчением протянул ей клетку.
Подойдя к полуотстроенной стене — вероятно, тут Клингхаймер вознамерился проложить проход в подземелья, — часть которой явно недавно превратилась в кучу камня и глины, Сент-Ив задумался, кто мог обрушить угол дома, чтобы перекрыть вход. Если это не случайность, то, несомненно, работа Финна — его и карлика.
— Нету времени разбирать завал, — проворчал Кракен. — Те, другие, это знали и не пробовали, потому что вот стоит их экипаж, а самих подонков тут нет. Должен быть другой ход, и они пошли через него.
— Да, — сказала Элис. — Под домом есть тайные ходы. Год назад карлик привел нас с Эдди прямо в собор через какие-то тоннели. Проложены они очень глубоко. Я насчитала двадцать шесть ступенек вниз, пока мы добрались до площадки.
— Билл, если не трудно, принесите три фонаря из этой кучи инструментов, — попросил Сент-Ив. — И захватите что-нибудь, что может быть годным оружием.
Сам он добыл из кучи обломков шестифутовый шест, который мог быть и посохом, и копьем, и отправился к задней двери дома. Этот вход оказался надежно заперт.
— Отойдите-ка в сторону, — велел Сент-Иву Табби. Он всадил подобранный у ворот лом в край двери и с силой налег на него. Под скрип и треск дерева, расщепившегося в районе замка, дверь, повернувшись на петлях, отлетела внутрь дома. Путь был открыт.
Элис и Хасбро несли фонари. Кракен держал короткую кувалду, которая подошла бы Тору. Работать ею было бы нелегко из-за немалого веса инструмента, но понадобился бы всего один удар, чтобы раздробить кому-нибудь череп. Табби сжимал трость. Матушка Ласвелл выудила из сумки револьвер, некогда принадлежавший обезьяноподобному подручному доктора Пиви, и вручила его Хасбро, славившемуся меткостью.
— Пять зарядов в барабане, — сказал он Сент-Иву.
Они зажгли фонари, притворили за собой дверь и прошли за Элис через несколько заставленных мебелью комнат к площадке широкой центральной лестницы. Несмотря на турецкие ковры и изобилие ухоженного деревянного антиквариата, в доме стоял дух гробницы, чему виной могли быть закрытые ставни, препятствовавшие проникновению свежего воздуха. Площадка лестницы была отделана панелями из потемневшего от времени дуба. Элис толкнула край одной из них, и та сдвинулась, приоткрывая проход.
Когда тайная дверь, скользнувшая за соседнюю панель, престала являться препятствием и вся компания оказалась на пути в подземелье, Сент-Ив задумался над тем, почему им пришлось возиться с какими-то панелями, если Клингхаймер собирался вернуться. Сработал некий возвратный механизм? Или преступники были уверены в том, что их преследуют? Ответа на вопрос не было, и оставалось только продолжать путь.
Они спустились по длинной лестнице. Вооруженный Хасбро шел впереди. Дошли до площадки: лестница уходила вправо и исчезала внизу, а слева обнаружилась разбитая дверь. Она болталась на уцелевшей петле, косяки были вырваны вместе с дверью.
— А эта дверь тут была, когда вы спускались? — шепнул Сент-Ив Элис, и та покачала головой.
Хасбро предостерегающе поднял руку, нагнулся и вгляделся во тьму, напряженно прислушиваясь.
— Ничего, — сказал он.
— А зачем им нас поджидать? — спросил Табби. — Просто чтобы перехватить?
— Возможно, — пожал плечами Сент-Ив. — Впрочем, Клингхаймер сейчас сосредоточен на поисках Клары и вряд ли задумывается о том, что кто-нибудь пойдет за ним. Он, конечно, способен просчитать, что мы это сделаем, и убьет нас, если ему предоставится такая возможность, но пока не схватит девушку, на нас время тратить не станет.
— Ни он, ни его люди нас не пощадят, — заметила Элис, удивив своим утверждением Сент-Ива, который привык, что она воздерживается от советов. — Он жаждет нашей крови, мечтает расквитаться за постигшие его неудачи!
— Тогда отплываем под черным флагом, — с воодушевлением заявил Табби. — Ударим первыми — или станем кучкой мертвых дураков.
— Если на нас навалятся, уйдите с линии огня, чтобы я мог спокойно стрелять по целям, — попросил Хасбро.
Они по очереди пролезли в тоннель, начинавшийся за разбитой дверью, и начали спускаться цепочкой по одному. Возникла идея потушить фонари, которые могут стать сигнальными огнями и насторожить врага, однако идти по нехоженой дороге в кромешной тьме без проблеска света представлялось весьма затруднительным.
— Давайте затемним фонари, — предложил Сент-Ив, и они проделали это с помощью зимней шали Матушки Ласвелл и пиджаков Хасбро и Сент-Ива.
Возможно, теперь у них появится преимущество перед Клингхаймером, подумал Сент-Ив: они заметят фонари противника прежде, чем оповестят его о своем приближении.
XXXVIII
РАСПИСНОЙ ЯЩИК
Мистер Клингхаймер никогда не любил темноту и потому держал лампы в доме на Лазарус-уок постоянно зажженными. Сейчас, в тусклом свете фонарей, он с удивлением обнаружил, что его кожа светится — что он сам, по сути дела, ходячий фонарь. С тех пор как была налажена бесперебойная поставка подземных грибов, мистер Клингхаймер увеличил прием эликсира, чем, без сомнения, объяснялись и свечение, и бодрость духа и тела — возраст и время буквально повернули вспять.
Приятно было думать, что он единственный из живущих, кто способен путешествовать по нижнему миру без лампы или факела. Конечно, в полном мраке он станет сравнительно легкой добычей — от врагов будет не спрятаться, однако до этого в любом случае не дойдет: он охотник, а не дичь. К тому же с ним трое вооруженных мужчин. Дженкинс, парень за его спиной, несет голову Мориса де Салля. У этого доходяги острая нужда в деньгах, его мать больна, а многочисленные братья и сестры бледны и недокормлены, как и он сам. Однако Дженкинс очень слабо представляет себе, что за цель они преследуют, и рассчитывать на него всерьез нельзя: может сбежать, если начнется передряга. Флиндерс, у которого ружье, идет позади Дженкинса. Шедвелл, тоже при оружии, шагает впереди с фонарем. Все прочие домашние, кроме миссис Сцинк, шарят сейчас по кустам — представительная толпа недоумков, упустивших четверых легко опознаваемых беглецов. Наверное, ему лучше было согнать сюда побольше людей, а Дженкинса оставить наверху, но за это время Клара ушла бы еще дальше.
Шагая, Клингхаймер размышлял о своих возможных противниках. Женщин можно не считать. Клара слепа, ее легко запугать, а сейчас она еще вдобавок несет его кровь. Ее он подчинит — силой, если понадобится. Другая женщина, какой бы она ни была, не наберется храбрости встать против мужчины с ружьем. Остаются карлик и мальчишка. Мальчишка предприимчив: спрятался от искавших его людей, а затем вырвался из дома. Однако увернуться от пули куда труднее, чем от нерасторопных охранников. Карлик ловко изображал дурака — он просто рожден для сцены! — но соображает неплохо и отлично знает нижний мир. Очень вероятно, что он исчезнет во мраке и никогда больше не появится, потому что никому ничего не должен и не имеет понятия о верности. В этом смысле он опаснее прочих.
