ничего не разглядишь. В общем, я понял так, что магическое зрение надо развивать и дальше. Это ведь я ничего не видел. А остальные-то очень даже прекрасно всё видели.
Во время торжественного то ли позднего завтрака, то ли раннего обеда (мать, зная, что они отсыпаются, перенесла время трапезы на более позднее) дан Реган при всеобщем одобрении надел кольцо на палец Алисы.
На этом обеде, к которому он принёс свою невесту на руках, мать и прислуга наконец выяснили, с чего это вдруг в поместье остановилась чуть ли не воинская часть. Мать, ничего не зная об измигунах, точней — только что узнав, спокойно восприняла рассказанный ей результат боевой ночи. Но на прислугу известие о том, что «баричи» нашли гнездо ночных тварей на пасеке — чуть не на пороге поместья, а затем с помощью военных уничтожили его, произвело оглушительное впечатление. Слуги теперь не то что на цыпочках перед ними, военными и «баричами», ходили, но ещё и таращились благоговейно, как на героев.
Как ни странно, на этот обед-завтрак пригласили и Куна. Алиса подозревала — затем, чтобы он наглядно увидел, что она… окольцована. Девушка попыталась было мысленно составить речь, чтобы толкнуть её перед даном Реганом и доказать, что предводитель оборотней для неё всего-навсего хороший друг, а то и вовсе — знакомый. Но отказалась от приготовленных слов при виде жениха, который успокоился, едва помолвочное кольцо украсило её палец.
Кун сидел за столом спокойно, деликатно орудуя вилками-ложками и ножом. И, только поглядывая порой на Алису, с трудом прятал ухмылку.
Алиса же лишь раз испытала не то что возмущение из-за кольца, но… некоторое противоречие: её опять не спросили, а хочет ли она вообще замуж! Но… жених-то нравился! Вот и всё противоречие.
И оставалась толика озадаченности, которую она и высказала матери, когда та подошла после завтрака поздравить её. Дан Реган уступил ей место, присоединившись к старшим магам, обговаривавшим итоги боевой операции.
— Мама, спасибо за добрые слова. Вот только замуж я должна была выйти за другого.
— Что значит — за другого?! — изумилась мать.
И Алиса коротко напомнила ей о дане Маркасе и описала нынешнюю ситуацию. Помолчав, тоже озадаченная, мать только и сумела посоветовать:
— Не стесняйся, Лисушка, подойти к жениху и потребовать объяснений. А то мало ли… Подойди. Может, конечно, здесь так не поступают, но я вижу его глаза, когда он смотрит на тебя… Так что — смелей.
Подумав, девушка решила, что мать, всё больше оживавшая в этом мире, права. Поэтому, когда дан Реган вернулся и вновь взял Алису на руки, чтобы отнести девушку в её комнату, она спросила, стараясь придать прямому вопросу шутливые интонации:
— Дан Реган, как я могу быть помолвлена с вами, если существует бумага от короля, где рядом с моим именем вписано имя дана Маркаса?
— Это общее имя нашего рода, — спокойно напомнил он, поднимаясь по лестнице на второй этаж. — До сих пор именно я управлял поместными землями моего брата. Теперь упомянутые земли вашей матушки перейдут в моё ведение и владение. Но, поскольку они являются анклавом между землями брата и моими, я не буду возражать против аренды за символическую плату. Тем более что управление поместными землями переходит в руки леди Эйслин, потому что дан Маркас переходит на службу приближённым его величества короля. Мне только осталось вписать в королевский вердикт своё личное имя.
Алиса не вполне поняла деловые рассуждения своего жениха, но главное усвоила: дан Маркас против женитьбы своего кузена на назначенной королём невесте не возражал. Как и сам король. Вроде бы.
Разобравшись с этим делом, позволила себе ещё один вопрос:
— А как же теперь быть с измигунами возле лесного дома?
— У нас сутки передышки, пока вы приходите в себя, леди Алиссия. Завтра утром едем туда.
Тогда ещё осторожней она поинтересовалась, пока он шёл по коридору:
— А можно будет с собой забрать компаньонку?
Дан Реган вошёл в комнату и осторожно устроил её на кровати, подсунув под спину две взбитые подушки, чтобы удобно было сидеть.
— Кроме этой девушки, нам понадобятся две служанки на кухню, о чём пока придётся просить вашу матушку. Нет, я помню, как вы готовите, леди Алиссия, — улыбнулся он, — но нынешнее количество едоков заставит вас надолго отвлечься от поставленной цели. А теперь, милая барышня, не поговорить ли нам друг о друге? Чтобы поближе познакомиться?
— Поговорить! — с жаром согласилась Алиса. — И у меня снова вопрос: почему вы решили, что я могу быть… — она замялась, глядя, как он легко переносит ближе к кровати кресло, которое она побаивалась даже с места сдвинуть.
Когда дан Реган устроился в кресле — так, чтобы говорить, глядя в глаза своей невесте, он кивнул:
— Я понял вас, леди Алиссия. Скажу откровенно. Моё желание видеть вас моей супругой тоже стало для меня неожиданностью.
Осмелев, Алиса предположила:
— Надеюсь, не жалость ко мне стала первым для вас чувством?
— Нет, что вы, Алиссия! — рассмеялся дан Реган. — Отнюдь не жалость! Сначала это был страх — я увидел, что вы повисли на крыше. Когда я добрался до тех, кто объяснил мне, кто вы и почему оказались на крыше, то испытал восхищение. Ведь до недавнего времени о назначенной королём невесте брата я слышал, что она довольно вялое существо. И вдруг это вялое существо само идёт на крышу, обеспокоенное разрушениями, нанесёнными измигунами?! Уже этот ваш поступок, Алиссия, заставил меня приглядеться к вам. А дальнейшие ваши рассказы о жизни в лесном доме, а также уточнения вашего брата к ним!.. Я поверил, что вашему преобразованию поспособствовали опасные перемены в вашей жизни. Даже нет, не так — не преобразованию, а открытию неожиданных черт характера, симпатичных мне… Впрочем, опять-таки что — поспособствовали? Я понял, что девушка, предназначенная моему брату, совсем не соответствует тому образу, который всем нам представлялся. Брат думал о жене, которая будет представлять его при дворце, уподобившись жеманным и чопорным фрейлинам королевы. Но нашим глазам предстала девушка, которая может быть не только отличной домашней хозяйкой, но и верной подругой воина — на равных с ним. Поэтому мой брат, дан Маркас, легко отказался от вашей руки в мою пользу, когда я попросил его об этом.
Вот это «на равных с воином» примирило Алису с тем, что её судьбу решали, не спрашивая её саму, чего она хочет.
А потом они просто сидели и болтали, и Алиса втихаря радовалась, что дан Реган легко откликается на её вопросы о своём детстве и
