— Теперь ты мне веришь? — я аккуратно положила папки на место. — Элли нет с нами. Вчера она попыталась взять контроль над своим телом и ей удалось, она смогла связаться со мной, ненадолго, но хоть что-то. Значит, что она в ловушке, но всё ещё существует. Она не исчезла и не сдалась, мы сможем её вытащить. С помощью Института…
— Нет, — Андрей отрицательно покачал головой.
— Почему?
— У Элли нет допуска к этим документам. Ей кто-то помог из наших. Кто-то с очень высоким допуском. Из управления. Если мы заявим об одержимости, не могу ручаться за нашу безопасность. Она уйдёт.
— Не она, а он. Чёрный человек, — грубо обрубила его. — Элли не виновата в том, что случилось. Клаус завладел её телом. Это всё он делает, не она.
— В любом случае нам придётся справляться собственными силами. И это проблема. Я знаю только одного человека, который умеет проводить сеансы экзорцизма. Человека, который обладает реальным опытом в отличии от меня. Человек, которому я доверяю и знаю, что он не свяжется с призраками ни при каком раскладе.
— Тогда в чём проблема?
Андрей замялся.
— Из-за Элли у Анастасии умерли родители. Так она думает. Её родители погибли во время изгнания Белого человека.
— О! — протянула я. — А какие-нибудь другие варианты есть?
— Нет, у нас мало времени осталось. Мы должны успеть подготовить это место до возвращения Элли. Это единственный шанс поймать призрака.
— Она откажется.
— Если попрошу я — нет. Мы дружили с самого детства. Мне она не откажет.
***
Я качаюсь из стороны в сторону. Мои глаза и открыты, и закрыты. Мой разум опустел, я забыла кто я есть и всё, что остаётся — это идти вперёд. Вся моя жизнь — это мутные кадры, видения, нечто эфемерное, несущественное. Теперь же вынуждена быть постоянно настороже. Моя паранойя растёт и ширится, в каждом человеке вижу врага. То, что я не поверила самому близкому человеку, напугало меня. Я не поверила самой себе.
С самого начала знала, что что-то не так. Знала, что Элли не в себе, но боялась сказать это по-настоящему громко. Видела и не видела её глаза, слышала и не слышала её крики, мне хотелось не верить себе, убеждала, что всё это лишь моё больное воображение, нервный срыв из-за постоянных атак Чёрного человека. Моя беззащитность и новообретённая сила сыграли со мной злую шутку и Элли всё это время расплачивалась за это. Слова медсестры постоянно звучали в голове и от одной мысли, какой ужас пережила моя единственная подруга, хочется кричать. Она была в ловушке, а я наблюдала за её страданиями, даже не пытаясь действительно ей помочь.
Я пыталась переложить ответственность на других. Думала, что медиумы увидят, что с Элли что-то не так и помогут. Думала, что сотрудники Института поймут, что с ней и вылечат её. Верила, что мои сомнения направят Андрея и он выведет Чёрного человека на чистую воду, чтобы в ней же утопить. Надеялась, что Катерина скажет, что делать. Мечтала о визите Белого человека. И ждала, когда же Харон всё исправит. Все эти мысли мелькали на периферии, я не подпускала их слишком близко к себе и вот к чему это привело.
Теперь сама Элли поставила меня перед фактом и я больше не могу прятаться как маленькая девочка, я должна что-то сделать. Что-то такое, что изменит равновесие сил, что переломит эту невидимую волну. Я должна победить Чёрного человека на его же поле. И пусть пока не знаю, как это сделать, но я это сделаю.
***
Мы встретились с Анастасией в парке неподалёку от её дома. Она часто бывает в разъездах с тех пор как подтвердила свою квалификацию Экзорцист II разряда. Однако последние месяцы в связи с новой обстановкой она находится в Москве, как и другие, отслеживает и пытается нейтрализовать новых одержимых. Сложность в том, что смертность по-прежнему очень высокая, а средневековый стиль объяснений уже давно не работает. Поэтому приходится постоянно выдумывать новые объяснения тому, что случилось с погибшими. Институт похож на мафиозный клан в разгар войны, отчаянно пытающийся доказать всему миру, что всё в порядке и волноваться не о чем. Им действительно приходится периодически прибегать к методам бандитов, чтобы люди не обвиняли сотрудников в убийствах.
В город окончательно пришла весна. После Масленицы оттепель уверенно наступала на высокие сугробы, покрывая их хрупкой чёрно-серой коркой. Последние сосульки падали с крыш, оставляя на проявившемся асфальте стеклянные брызги, пускавшие почти невидимых солнечных зайчиков по стенам домов. Солнце всё чаще появлялось на небосклоне и задерживалось с каждым днём всё дольше и дольше. Пели птицы, люди повеселели, впереди очередной праздник и многие заранее предвкушали грядущее. Город радовался ранней весне.
Анастасия оказалась миниатюрной брюнеткой в коротком тёмно-синем пальто с высоким воротом, почти прикрывавшем её аккуратный ротик. Она вся была очень чистенькой и женственной. Стрижка каре, небольшие стрелки подчёркивающие её светло-карие глаза, небольшой искусственный румянец на щеках, сквозь который проступает настоящий, появившийся от холода. Она прихорошилась, почистила пёрышки, пришла на высоких каблуках, поверх пальто накинула расписной под индийский стиль длинный шарфик, на плече дамская сумочка, в руках бумажный стаканчик из известной кофейни.
Первым она, конечно, заметила Андрея и улыбка расцвела на её лице, потом она увидела меня и нахмурилась. Лично мы не были знакомы, но заочно, скорее всего, ей обо мне рассказывала Маша. Интересно, какое у неё сложилось впечатление?
— Андрей, — мелодично воскликнула она. — Какая встреча! Я думала, ты решил проведать старую подругу, мы так давно не были вместе, всё дела да дела. Это ведь Марго, не так ли? Ты решил нас познакомить?
— Прости, что не предупредил по телефону, — извинился он. — Я боялся, что ты тогда откажешься говорить с нами.
— А в чём дело? — моментально насторожилась она. — Что случилось?
— Тут такое щекотливое дело. Я не мог обратиться в Институт, а тебе я доверяю, — осторожно заговорил он.
— К чёрту условности, скажи уже ей! Нам нужна твоя помощь в изгнании Чёрного человека из Элли, — не выдержав, выпалила я.
Секунд тридцать Настя переводила взгляд с меня на него, а затем на её лице появилась недоверчивая улыбка.
— Это что шутка такая? В каком месте я должна смеяться? — её реакция оказалась предсказуемой.
— Марго, мне нужно поговорить с Настей наедине, ты не возражаешь? — спокойной сказал Андрей, но по его взгляду поняла, что он очень мной недоволен.
Мне не следовало его перебивать, поэтому кивнула и оставила их наедине, углубившись в парк.
Я слупила. Мне не следовало таким образом вываливать всю информацию на Анастасию. Теперь Андрею будет сложно убедить её в правдивости наших слов. Интересно, захочет ли она нам помогать? А если нет, станет ли молчать о происходящем?
Андрей сказал, что из всех, она единственная, кому можно доверять. Она не станет сотрудничать с призраками и они всегда были друзьями, так что она может действительно понять, почему нельзя ничего говорить в Институте. Она хороший человек с трудной судьбой, и втягивать её было невыносимо сложно, учитывая, что случилось с её родителями и с Элли. Андрей боится потерять её, но другого подходящего экзорциста поблизости нет. Нам нужно полное доверие, учитывая некоторые особенности обряда.
