да и вообще было неудобно. Он встал, размялся, поменял футболку, посмотрел на часы в телефоне.
На кухне был идеальный порядок, Зорин заглянул в кастрюлю с пловом — греть было лень, достал из холодильника сыр, масло. Сделал себе целую тарелку бутербродов, налил чай. Сел за стол, стал жевать.
— Давай погрею ужин? — Виктория вошла неслышно, даже испугала его.
— Я себе бутерброды сделал, — продолжая жевать, сказал он.
— Я погрею плов быстро, — она засуетилась.
— Подожди, — Вадим взял жену за руку и усадил себе на колени. Положил голову на плечо. — Моя Викуся, моя родная.
— Вадимыч, — она прижалась к нему, поцеловала в щеку. — У нас всё будет хорошо, правда? Главное, что мы вместе.
— Конечно, — он улыбнулся. — Я тебя люблю.
— И я тебя люблю, мой рыцарь без страха и упрёка. Знаешь, как я по тебе соскучилась? До самого неба, вот как, — она подняла руку вверх.
Они до утра так и не уснули, после ласк и поцелуев долго лежали, просто обнявшись.
— Вадюш, знаешь, что я подумала? — сказала Вика.
— Что, милая?
— Если до лета у нас не получится, давай возьмём ребёнка из детского дома? А? Ведь стольким детям нужны родители, а мы сможем быть хорошими родителями. Сможем, Вадик?
— Сможем, — согласился он. — Давай так и решим, доживём до лета, а там посмотрим.
— Спасибо, мой Зорюшка, — она чмокнула мужа. — Я боялась, что ты будешь против ребёнка из детского дома. Станешь меня отговаривать.
— Не, не стану. Для кого и для чего мы живём, Виктория? Сами по себе, день за днём, дом-работа-дом. А жизнь идёт. Ещё и всякие неприятности.
— Какие, Вадик? — она напряглась.
— Да уже никакие, слава Богу. А вот мы с тобой семья. И хорошая семья, правда, жена моя дорогая?
— Правда, мой любимый Зорин.
Сегодня Надежда опоздала на встречу с Викторией, та ждала в кафе, поглядывала на часы, помешивала ложкой в чашке.
— Привет, дорогая, — Надя чмокнула подругу в щёку, — прости за опоздание, Сашке перед моим уходом кое-куда приспичило, пришлось задержаться. Да ещё Николеньки нет дома. Он поехал в больницу к отцу.
— Кстати, как себя чувствует Владимир Григорьевич? — спросила Виктория. — Вадик намеревался к нему заехать завтра.
— Да более или менее, он же на обследовании, лечение будет потом. Правда, думаю, после сегодняшнего визита моего мужа ему станет хуже. Николя повёз плохие новости.
— О Господи, какие? Надя, все живы? — всполошилась Вика.
— Да живы, куда мы денемся. Дело в другом. Да, я же забыла спросить про твоё самочувствие, муж сказал, что ты болела. Прости, пожалуйста, я совсем закрутилась и в эти дни ни разу тебе не позвонила. А теперь уже поздно, но тебе явно лучше — вон какая красавица. Глаза блестят, личико свежее. Выздоровела?
— Да, сейчас я себя чувствую гораздо лучше, — улыбнулась Виктория, кокетливо поправила волосы. — Так что у вас за плохие новости? — напомнила она.
— Ты ведь в курсе, что ограбили квартиру моего свёкра? Вскрыли оружейный сейф, оттуда украли дорогостоящий сабельный набор. Это семейная реликвия Фертовских, — сообщила Надежда.
— Да, я слышала об этом, — подтвердила Виктория.
— Так вот, к ограблению причастен сын моего мужа — Вилли, — вздохнула Надя.
— Как это? — удивилась Вика. — Что значит, причастен?
— Грабителей было двое — один из них Вилли. Гарнитур он забрал себе, подельнику выплатил оговоренный процент. И исчез. Никто не знает, где он, куда увёз гарнитур. Полиция арестовала его подельника, он дал показания. Но нить оборвалась.
— Какой кошмар, Надя! Внук ограбил собственного деда? — поразилась Виктория. — Как же так случилось?
— Всех подробностей я не знаю, но это уже установленный факт. Подельник опознал его по фотографии.
— Надя, а ведь всё это время он жил рядом с вами, ел, пил и обдумывал план ограбления, — Вика покачала головой. — Какой же удар для Николя. Столько лет не видеть собственного сына и получить такое. Мне, конечно, с самого начала не понравился этот парень, но чтобы вот такое сотворить в своей же семье… Надя, это слишком.
— Вилли никому не понравился, он ведь и Сашку обижал, это я уже потом узнала. У него не было чувство родства. Не знаю, кто в этом виноват, может, и мы. Мы не смогли стать для него семьёй, — грустно заметила она.
— Вот ещё, виноваты они! Глупости говоришь, вы прекрасно его встретили, приютили, даже ублажали. А он выкинул такое. Нет, подруга, этот парень с самого начала был не ко двору.
Глава 86
— Мамочка, я провожу ребят до машины? — крикнула Мира из коридора, пока они там одевались. Перед этим помогли Анне Андреевне убрать со стола, Беня бегал вокруг и весело тявкал. Ещё немного посидели в гостиной, поговорили о поэзии Ахматовой, её тёзка даже прочла наизусть несколько стихотворений, чем вызвала искреннее восхищение обоих братьев. Прощаясь, они поочерёдно поцеловали ей руки.
— Хорошо, дочка, только одевайся теплее, — ответила Анна Андреевна и помахала рукой будущему зятю и его брату.
— Я подожду тебя в машине, — подмигнув Диме, сказал Всеволод, догадываясь, что ребятам хочется побыть вдвоём и обсудить случившееся.
— Хорошо, Сева, спасибо, — кивнул Дмитрий, они с Мирой остались в подъезде. Как только старший брат скрылся из виду, опять последовал поцелуй.
— Ммм, какой же ты горячий, Димка, — прервав поцелуй, сказала Мира, — а внешне весь такой сдержанный, с задатками аристократа, в лавандовой рубашке, в стильных очках — красивый, глаз не отвести. Ещё и пылкий. Принц, да и только.
— Моя дорогая насмешница, — он ещё крепче прижал её к себе. — Не хочу портить этот день, но не могу не спросить: Мира, моя мать была вчера у тебя? — он нервно поправил очки, стал серьёзным. — Только честно. Мне это важно знать.
— Была, — Мира опустила глаза.
— И что она хотела? — выдавил он из себя.
— Чтобы я тебя отпустила. Она много говорила, но всё свелось к тому, что мы не пара. Что мы не будем счастливыми. Что у тебя уже есть невеста и ты женишься на ней. Ну, вот, если кратко.
— Надеюсь, ты не поверила ей? — он пытался поймать её взгляд.
— Даже если у тебя и была невеста, то сейчас явно другая — я. Потому что ты не только сделал мне предложение, но и попросил об этом мою маму. Ты примчался сюда утром, думая обо мне, волнуясь, переживая. Значит, я для тебя важнее. Пара мы или нет — решит только время. Как и счастливую семейную жизнь, которую мы построим или не построим. Очень многое зависит от нас. А то, что между нами любовь, — она подняла на него глаза, —
