Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
сломаться, Игорь Матвеевич, и больше никогда не встать. Сейчас я вообще не осознаю, что происходит, для меня это дико, – тихо сказала я, а глаза вновь наполнились слезами. Остановить этот поток было невозможно.
– Вы очень многое прошли. За последние месяцы смогли пережить действительно страшные вещи и снова начать радоваться жизни. Вы сможете пройти и через это, хотя будет тоже непросто. Вы должны понять, что однажды вам придется вскрыть вашу старую рану, пока она не искалечила всю вашу судьбу. Вы должны выплеснуть наружу те чувства, которые так долго прятали внутри себя даже от самых близких людей. Подумайте над нашим разговором! Это дело не десяти минут, и я понимаю, как сложно вам сейчас собраться с силами и принять решение. Но прошу вас не делать вид, будто этой беседы не было, и попробовать разобраться в собственных чувствах – реальных чувствах, Алиса.
* * *
Когда я вышла из кабинета психолога, на улице уже стемнело. На телефоне светились несколько пропущенных звонков от Саши и Киры, но я не могла заставить себя ни с кем говорить. Перед глазами всплывали обрывки прошлого, куда я заглянула во время сеанса, и все остальное потеряло свою значимость. Я должна была уложить в голове то, с чем мне пришлось столкнуться. Игорь Матвеевич был прав: никто не сможет вытащить меня из этой ямы, кроме меня самой. Но как действовать, если мозг отказывается принимать реальность?
Оказавшись на свежем воздухе, я несколько раз глубоко вдохнула. Дыхание было прерывистым, и меня это тревожило. Но физические симптомы моего состояния меркли на фоне душевных терзаний и буревавших внутри эмоций.
Женька… Мой родной человечек, мое сердце, моя частичка!..
Я постаралась произнести вслух то страшное слово, но опять не смогла – это было невыносимо. Слезы текли по щекам с новой силой. Я бесцельно шла по тротуару, с трудом различая очертания зданий и силуэты людей. Я не верила, что такое могло случиться. Как я умудрялась столько лет обманывать себя и жить в своем мире, настолько далеком от действительности?..
Но постепенно все начало становиться на свои места. Происходившее со мной в последнее время вдруг показалось понятным и логичным и наконец сложилось, как кубик Рубика, который я так долго не могла собрать.
Когда не стало Женьки, я впервые столкнулась с тем, что судьба отняла у меня дорогого сердцу человека. И это было настолько больно, что мой мозг предпочел стереть это воспоминание. Но потери, пусть и не такие страшные, на этом не закончились. Переезд родителей, расставание с Никитой, смерть бабушки еще больше укрепили мой страх остаться одной. И каждый раз я переживала его внутри себя. Мне казалось, что чем меньше я буду говорить о своих страданиях, тем быстрее боль исчезнет. Но она лишь копилась в сердце, и пришел момент, когда чаша переполнилась.
Я не помнила, как дошла до дома и поднялась в квартиру. Иногда складывалось ощущение, что от нахлынувших переживаний я вот-вот потеряю сознание. Голова кружилась, и все вокруг плыло словно в тумане.
Я сидела посреди комнаты, даже не раздевшись, и вспоминала о своем детстве – том счастливом и светлом времени, когда судьба еще не предъявила мне счет за то, чем столь щедро наградила.
За что бы ни цеплялись мои мысли, на чем бы ни фокусировалась память, какую бы картинку ни воскрешало подсознание – везде рядом со мной был Женя. Такой улыбчивый, довольный, иногда серьезный, иногда задумчивый, но всегда до боли близкий и родной. Я вспоминала, как мы вместе лазили по деревьям, строили шалаши из веток, собирали цветные фантики от конфет и мечтали стать взрослыми. Если бы тогда я могла знать, к чему приведут эти мечты и как жестока к нам будет реальность, я бы ценила каждую минуту, проведенную вместе, запоминала бы каждое его слово и запечатывала бы в памяти его радостный смех. Если бы я только знала…
В тот вечер я долго разговаривала по телефону с мамой, пытаясь воскресить в воспоминаниях тот период, но, несмотря на ее подробные рассказы, все оставалось очень размытым.
В тот роковой день Женю сбила машина. На перекрестке, возле дома. Родители разрешали нам гулять одним во дворе, но запрещали переходить дорогу. Как рассказывали потом очевидцы, «мальчик бежал из булочной, находившейся на противоположной стороне…» Он умер на месте, не дожив до приезда скорой. Спасти его не было ни единого шанса – мой друг получил травмы, несовместимые с жизнью. Какие именно, я предпочла не знать.
– Почему у нас ничего не осталось? Детских фотографий? Мы ведь дружили с самого рождения, – задала я вопрос, который давно не давал мне покоя, но я не решалась его озвучить.
– Мы убрали из дома все, что могло бы напомнить тебе об этой трагедии. Ты очень тяжело переживала свою детскую потерю: замкнулась в себе и в первое время даже не разговаривала. Нет, ты не плакала, не устраивала истерик и ничем не выдавала своей боли. Но веселую и активную девочку Алису после этого словно подменили. Мы обращались к специалистам и боялись, что ты никогда не придешь в себя…
Со временем состояние все же пришло в норму – так в целом устроена детская психика. Но моя превзошла саму себя – она просто удалила этот эпизод из жизни. У меня не было возможности выплакать свою боль и прожить эту трагедию: моя память изолировала меня от нее, чтобы я не сошла с ума от пережитого. Вот откуда во мне поселился этот страх сумасшествия и потери близкого человека! Вот почему я боялась здоровых отношений, которые могли бы привести к чему-то серьезному! Я боялась снова потерять! Теперь я, наконец, понимала, в чем причина. Мое сознание вычеркнуло из реальности момент, когда я впервые потеряла – не только лучшего друга, но и смысл жизни.
Я не могла винить родителей за их решение, ведь они всеми силами пытались уберечь своего ребенка от страшного горя. Но в моей душе всегда хранилось то, что я долгие годы скрывала от окружающих, даже от Киры, – боль, которая сидела глубоко внутри и не давала жить настоящим. Именно поэтому я так долго довольствовалась ролью любовницы и не могла поставить точку в отношениях с Никитой: больше всего на свете я боялась потерять. Я готова была терпеть недостойную связь, лишь бы не остаться одной. Для меня это было равносильно смерти.
Где-то в глубине души я всегда осознавала, что Женя больше никогда не появится в моей жизни,
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
