— У меня маленький ребенок. Я не могу его оставить.
— Берите ребенка с собой, нужно проверить его свидетельство о рождении.
Он протянул ко мне руку.
— Дайте сюда удостоверение. Если все в порядке, вам вернут его утром.
Не знаю даже, как мне удалось добраться до дома. Меня всю трясло. После проверки документа станет ясно, что я обманщица, гражданка враждебного государства, затесавшаяся в ряды горожан. Возможно даже, мою квартиру обыщут и обнаружат под паркетом рацию. Шпионов ведь расстреливают, так? До сих пор я не понимала, что могу оказаться в по-настоящему опасной ситуации, и теперь вдруг осознала всю чудовищность того, что мне грозит. Тут я неожиданно остановилась посреди моста, и мужчина, который шел сзади, врезался в меня, пробормотав несколько не слишком вежливых слов.
В полиции не знают, где я живу! На удостоверении личности указан адрес Джульяны. После проверки выяснится, что она умерла, но ни кто я такая, ни место моего жительства это не прояснит. Нужно просто не ходить с утра в участок. Затаиться. Я поспешила домой, покидала в чемодан попавшуюся под руку одежду, свою и детскую, и разбудила Анджело от дневного сна.
— Франческа, мне нужно на несколько дней поехать к подруге, — выпалила я первое, что пришло в голову. — Она приболела. Ногу сломала, и я пообещала пожить у нее. Точно не знаю, когда вернусь, но ты не приходи, пока я за тобой не пришлю.
— Ва бене, — кивнула она, явно радуясь внеплановым выходным. — Мне все равно заплатят, си?
— Ты получишь свое обычное жалованье.
Я толком не знала, как ей платили, но подозревала, что Лео устроил регулярные выплаты через банк, также, как он переводил деньги мне. Это навело на мысль, что нужно забрать их, пока это еще возможно.
Я написала Лео на случай, если он вернется, пока меня не будет, и сообщила, что поехала навестить нашу давнюю общую знакомую. Он поймет, о ком речь, я ведь не раз упоминала графиню. Я собиралась направиться прямиком в Лидо и получить деньги в местном филиале «Банка Сан-Марко», но сообразила, что там потребуют удостоверение личности. Пришлось, нервничая, дождаться утра, оставить Анджело на Франческу и поехать в центральное отделение банка к доброму знакомому, синьору Гиларди. У него я попросила снять с моего счета всю сумму. Синьор Гиларди отсчитал банкноты и, улыбаясь, вручил их мне.
— Большая покупка, синьорина?
— Собираюсь навестить больную подругу, — повторила я свою легенду. — Не знаю, сколько меня не будет в городе.
— Тогда желаю вам приятной поездки.
Я вышла и помчалась за Анджело, старательно избегая улиц, где можно наткнуться на полицейских. Взлетев к себе наверх, я вспотела и запыхалась. Пришлось залпом осушить стакан воды.
— Я могу сделать чаю или кофе, — предложила Франческа. — Присядь, отдохни чутка.
— Нет, надо ехать. Единственный вапоретто отходит через полчаса.
Я попрощалась с Франческой, стащила Анджело вниз и усадила в коляску. Он с довольным видом выпрямился, наверно, думал, что мы поедем в парк. Но я отвезла его к причалу, и мы сели на вапоретто до Лидо. Пересекая лагуну, мы услышали вой сирен, и мимо прошел немецкий катер, ощетинившийся орудиями. А меня нет на месте, чтобы сообщить о нем, подумала я. Вдруг из-за этого погибнут союзники? Я что, такая эгоистка, что думаю лишь о собственной безопасности?
Когда мы причалили, я по широкому бульвару дотолкала коляску с Анджело до высоких кованых ворот, молясь, чтобы графиня оказалась дома. Раньше она то и дело навещала друзей по всей Европе, но я подозревала, что теперь ей совсем не хочется выезжать за пределы города. И действительно, Умберто провел меня в дом. Из садика за домом доносились голоса, и, пройдя туда, я застала очаровательную сценку. Новый садовник (подозреваю, еще один спасенный графиней еврейский беженец) повесил на большом дереве качели, и Ханни раскачивалась на них, а графиня за ней наблюдала. Заметив меня, девочка, радостно взвизгнув, спрыгнула на землю.
— Какой приятный сюрприз, милая моя, — протянула ко мне руку графиня. — Я не ждала вас сегодня.
— Кое-что случилось, — сказала я и повернулась к девочке. — Ханни, можешь немножко поиграть с Анджело?
Та кивнула и забрала у меня малыша. Он охотно пошел с ней, широко улыбаясь и воркуя.
— Что произошло? — спросила графиня.
Я обо всем ей рассказала. Она нахмурилась и проговорила:
— Плохо. Но вы же всегда знали, что живете тут до поры до времени, правда?
— Я собираюсь сидеть дома и вести себя осторожно. Мне кажется, тогда особой опасности не будет, — сказала я. — Без документов мне из города не уехать.
— Это правда. Вы должны остаться у меня. Полицейские слишком ленивы, они появляются тут, только если хотят искупаться.
— Я бы хотела пожить у вас пару недель, если вы не против, — сказала я.
— Оставайтесь насовсем. У меня полно места и хорошей еды, а Ханни обожает вашего сына. Вы сможете помочь ей с занятиями. Я учу ее итальянскому и французскому, но мои познания в математике безнадежно устарели.
— Буду очень рада, — согласилась я. А про себя подумала: «Я могу пожить тут, вдалеке от полиции, пока не вернется Лео. Здесь нам ничего не грозит».
Правда, отсюда я не смогу посылать сообщения о покидающих порт кораблях. И если британские суда окажутся потоплены, виновата в этом буду я.
Глава 41
Джулиет. Венеция, декабрь 1941 года
Как быстро летит время! Сейчас все переполнены оптимизмом, ведь Америка вступила в войну на стороне союзников. «Американцы быстро положат этому конец», — говорят старики в парке. Год прошел довольно гладко, хоть я и беспокоилась каждый раз, когда выходила в город без удостоверения личности. В основном я жила на вилле у графини. Она хотела, чтобы я осталась у нее насовсем, но во мне властно заговорила совесть. Нужно наблюдать за судами, поэтому я стараюсь проводить пару дней в неделю у себя в квартире, оставив Анджело в безопасности, в Лидо. К счастью, активность немецких судов сильно снизилась в последнее время — в июне Гитлер напал на Советский Союз, и основные сражения происходят там. Надеюсь, это означает, что Германия больше не планирует вторжение в Британию и бомбардировок станет меньше. Я по-прежнему ничего не знаю о маме, и возможности с ней связаться нет. О Лео тоже ничего не известно. Это очень меня тревожит, но я надеюсь, что он на каком-нибудь тайном задании и в конце концов благополучно вернется.
Анджело растет крепким активным мальчиком. Волосы у него действительно становятся рыжевато-каштановыми, как у меня, а глаза чудесного синего цвета. До чего же симпатичный малыш! Он лазает по всей мебели, бегает по графининому саду и с удовольствием играет с Ханни, которая теперь свободно говорит по-итальянски и чувствует себя как дома. Однако от ее родителей у нас по-прежнему нет никаких вестей. Может, это предосторожность и они не пишут, чтобы не выдать местоположение дочери. Та, похоже, приняла такое положение вещей, и я частенько слышу, как она нежным высоким голоском поет Анджело немецкие детские песенки.
