– А чем он занимается в спальне сейчас? – поинтересовался я.
– Нам показалось, что он решил свести счеты с жизнью, – пожал плечами детектив. – Во всяком случае, с такими пешками, как мы, он объясняться не собирается. Он вооружен, и начальство в данный момент решает, стоит ли вообще посылать туда людей.
– Он еще не ранил кого-нибудь? – насторожился Сэмпсон.
– Нет. Во всяком случае, нам о таком не известно.
Глаза Сэмпсона сузились:
– Тогда, я думаю, имеет смысл вмешаться нам. Мы прошли по длинному коридору мимо находящихся там детективов. Двое из них вполголоса о чем-то спорили, время от времени указывая на дверь спальни.
Все происходит так, как он этого захотел. Пирс продолжает держать все под контролем.
– Я Алекс Кросс, – представился я лейтенанту, лицо которого показалось мне знакомым. – Он выдвигал какие-нибудь требования?
Офицер отличался борцовским телосложением и, имея явный избыток веса, здорово вспотел.
– Заявил, что убил Изабеллу Калайс, – сообщил он. – Взял и признался. Хотя мы это и без него знали. Потом пригрозил, что покончит с собой, – лейтенант потер подбородок. – Вот мы стоим тут и решаем: плюнуть на него или нет. ФБР, во всяком случае, уже на подходе.
На этом наш разговор закончился.
– Пирс! – выкрикнул я, и все голоса в коридоре стихли. – Пирс! Это Алекс Кросс! Я хотел бы зайти.
Изнутри не доносилось ни звука, и я почувствовал неприятный озноб. Потом я услышал самого Томаса. Он говорил устало и очень тихо. Возможно, он притворялся. Трудно было сказать, что он может выкинуть в следующую минуту.
– Заходи, если хочешь. Но только ты один, Кросс.
– Пусть идет, – донесся до меня шепот Сэмпсона. – Только прошу, Алекс, действуй сразу, если что, – добавил он.
Я повернулся к нему:
– Надеюсь, получится.
В конце коридора стояло еще несколько полицейских. Я тихо прошел мимо них, вспоминая изречение, так полюбившееся Томасу. Якобы, без Бога мы обречены на свободу. Может быть, все происходящее сейчас и имелось в виду?
Я вытащил пистолет и медленно, дюйм за дюймом, потянул на себя дверь. К открывшемуся мне зрелищу я был никак не готов.
Томас Пирс распростерся на кровати, которую когда-то делил с Изабеллой Калайс.
В руке он сжимал сверкающий и острый, как бритва, скальпель.
Глава 129
Грудь Пирса была распорота. Он сделал себе вскрытие точно так же, как любой из своих многочисленных жертв. Жизнь в Томасе едва теплилась, но он дышал и находился в сознании. Со стороны это выглядело неправдоподобным.
Пирс заговорил. Не знаю, каких нечеловеческих сил это ему стоило.
– Тебе не приходилось видеть раньше художества мистера Смита?
Я нашел в себе мужество лишь слегка мотнуть головой. За долгие годы работы по расследованию самых разных убийств я впервые сталкивался с подобным. Лоскуты кожи, свернувшиеся рулонами, обнажали его мышцы и связки. Я одновременно испытывал и страх, и шок, и отвращение.
Томас Пирс стал жертвой мистера Смита. Последней ли?
– Не подходи ближе. Стой, где стоишь, – его шепот прозвучал, как команда.
– С кем я разговариваю? С Томасом Пирсом или с мистером Смитом? – собравшись с духом, спросил я. Пирс еле заметно пожал плечами:
– Оставь свои психологические эскапады. Я куда умнее тебя.
Мне ничего не оставалось, как только кивнуть. Да и имело ли значение, кто сейчас был моим собеседником: Пирс или Смит?
– Я, Пирс, убил Изабеллу Калайс, – словно заклинание повторил он привычную фразу. Глаза его закрылись, будто в трансе. – Я, Пирс, убил Изабеллу Калайс.
Он приложил скальпель к груди, готовый нанести последний удар. Мне хотелось отвернуться, но я был не в силах сделать это.
«Этот человек хочет пронзить собственное сердце, дабы завершить полный жизненный круг, – мелькнула мысль. – Значит, буква "С" все-таки обозначала Смит».
– Ты так и не избавился ни от одной вещи Изабеллы, – проговорил я. – Даже все ее фотографии на местах.
Пирс кивнул:
– Да, доктор Кросс. Все эти годы я оплакивал ее.
– Именно так я и думал. С этим были согласны и специалисты из поведенческой группы в Куантико. Но потом все-таки мне открылась правда.
– И что же ты понял? Расскажи-ка мне что-нибудь обо мне, – он усмехнулся, и я вновь поразился, насколько быстро и ясно работает его мозг.
– Те, прочие убийства. Ведь ты не хотел никого убивать, верно?
В глазах Пирса вспыхнул огонь. Теперь он поддерживал в себе жизнь лишь огромным усилием воли. Его надменность внезапно напомнила мне Сонеджи:
– Так почему же я поступал так?
– Ты просто наказывал сам себя. Каждое убийство было как бы римейком смерти Изабеллы. Ты снова и снова повторял один и тот же ритуал. Каждый раз, убивая, ты заново переживал ее смерть.
Томас застонал:
– Я убил ее здесь, на этой кровати!.. Ты можешь себе это представить? Конечно же, нет… И никто не может. Он занес скальпель над грудью.
– Пирс, не надо! – истерично выкрикнул я. Надо было как-то реагировать: я бросился к Томасу, и скальпель вонзился в мою правую ладонь. Закричав от боли, я разжал руку, и Пирс выдернул скальпель.
Я схватил с постели желтое одеяло и накрыл им Томаса сверху, прижав к матрасу. Он сопротивлялся, размахивая руками, как бешеный.
– Алекс, нет! Алекс, берегись! – раздался сзади рев Сэмпсона. Краем глаза я увидел, как Джон метнулся к кровати. – Алекс, скальпель!
Пирс продолжал бороться. Он выкрикивал какие-то ругательства, но я не слушал его. Сила Томаса показалась мне просто поразительной. Я не видел скальпеля и не знал, держит ли Пирс его до сих пор в руке.
– Пусть Смит убьет Пирса! – визжал он.
– Нет! – так же яростно орал я. – Ты мне нужен живой!
И в этот момент снова произошло нечто невероятное и непредвиденное.
Сэмпсон выстрелил почти в упор. В небольшой комнате грохот показался мне оглушающим. Томас забился в конвульсиях, задрав вверх обе ноги и издавая вопль раненого зверя. Этот нечеловеческий крик мог принадлежать только пришельцу.
Сэмпсон выстрелил во второй раз. Из горла Пирса вырвался странный рокочущий утробный звук. Глаза его закатились, открывая белки, и скальпель, зазвенев, упал на пол.
Я покачал головой:
– Больше не надо стрелять, Джон. Пирс и мистер Смит умерли. Да упокоит ад их души.
ЭПИЛОГ
ДОМОЙ, ДОМОЙ!
Глава 130
Раненый, перебинтованный, опустошенный изнутри, я все-таки оказался дома – и как раз вовремя, чтобы пожелать детям спокойной ночи. У Деймона и Дженни теперь были разные комнаты. Они сами этого захотели. Нана уступила Дженни свою спальню на втором этаже, перебравшись в маленькую комнатку рядом с кухней, что старушку вполне устраивало.
