— Керсан, познакомься, это мой спутник — инквизитор, граф Джон Тёрнер, — представила я мужчину. — Джон, это Керсан. Тот самый прекрасный юноша, которому я помогла обрести своё счастье.
— Ваша невеста воистину прекрасна, Джон! — воскликнул вдруг Керсан, делая ответный поклон инквизитору.
Джон и бровью не повёл, а я как всегда своей мимикой показала, что кто-то ошибся.
— Ох! Оливия, я неверно истолковал вашу связь? Просто ваша аура и аура графа…
— Вы всё верно истолковали, — проговорил Тёрнер, удивляя меня ещё больше.
— Гарри, ты что-нибудь понимаешь? — спросила своего фамильяра.
Тот вздохнул и сказал:
— Меньше вопросов, дорогая. Пусть кентавры думают, что ты — невеста. Для них в таком статусе ты будешь значить ещё больше.
Возвела очи горе, как вдруг услышала мелодичный женский голос.
— Керсан? Оливия уже здесь?
— Лавлея, да она здесь!
И я увидела кентаврийку, чья судьба могла закончиться трагично и несправедливо, но яблочко исполнения желаний, исправило ситуацию.
Я уже сказала, что кентаврийки были чудо как хороши?
Так вот, Лавлея была в тысячу раз прекраснее всех их вместе взятых!
Она словно вся светилась! Светлые, белокурые волосы, украшенные маленькими колокольчиками, бусинами из жемчуга струились по гибкой спине, плечам и укрывали грудь.
Лавлея тоже имела браслеты на руках, ногах, носила потрясающей красоты наряды.
Но всё это меркло перед её природной красотой. Идеального цвета кожа; пухлые блестящие губы розового оттенка, словно их мазнули блеском; большие глаза необыкновенного цвета лазури; правильный нос; длинная шея; тонкий и нежный голос.
Я испытала потрясение неземной красотой Лавлеи. К ней идеально подходят строчки из песни: «Нельзя быть красивой такой…»
— Великая Оливия, что спасла меня и нашу с Керсаном любовь! Я в вечном долгу у вас! — переливчатым голосом произнесло это создание.
Сама красота может соперничать с Лавлеей.
— И я безумно рада с вами познакомиться, уважаемая и прекрасная Лавлея! — ответила ей с улыбкой.
Она широко улыбнулась, демонстрируя жемчужную белизну своих зубов, склонилась и заключила меня в крепкие объятия.
Меня тут же окутал аромат свежести, цветов, сладкого мёда.
Она не только поразительна внешне, но и пахнет головокружительно.
— Я очень рада за вас с Керсаном. Пусть ваша жизнь будет долгой, счастливой, а ваши дети также прекрасны, как их мать и также сильны и храбры, как отец, — пожелала ей от всей души.
Лавлея от удовольствия засветилась и заулыбалась ещё больше.
— Ваше присутствие на нашем празднике — это к великой радости! — сказал она напоследок.
Что ж, приняли нас очень тепло, если не сказать больше.
Мне, Гарри и Джону выделили отдельный домик — уютный и прохладный.
* * *
Брак для кентавров — не просто создание семьи. Для них это действо имеет сакральный смысл. Кентавры считают, что когда встречается на их пути их истинная пара, во время церемонии соединяются их сущности — души и судьбы, не только тела. Они становятся единым целым.
И важным элементом этого обряда была музыка и песня.
Я была удивлена, когда узнала, что кентавры очень музыкальны. Что музыка и пение для них — это также как есть, пить, дышать, бегать. Каждый кентавр и кентаврийка играют на каком-либо инструменте и умеют петь.
Поэтому вершиной обряда становится именно пение, буквально магическое сочетание — голос жениха и невесты.
Друзья и близкие играли на инструментах, а молодые начинали петь. Обе мелодии постепенно начинали сливаться в одну — идеальную, происходило что-то невероятное — по телу начинала пробегать волнительная дрожь, меня, как и остальных охватывало ощущение всеобщего счастья, пьянившее не хуже вина.
Это был воистину прекрасный обряд — никаких обменов кольцами. Их заменяла молодым песня.
Лавлея была не в белом одеянии, как я привыкла мерить по реалиям своего мира, а в красном — истинном свадебном цвете. Жених же был без какой-либо одежды — только нанесённые свадебные рисунки украшали его торс.
Собралось на свадьбу Керсара и Лавлеи несколько кланов.
Меня поначалу смущало такое обилие обнажённых тел, но потом я поняла, кентавры не были бесстыдными — их поведение было целомудренным, несмотря на малое количество одежды. Кентавры не были «испорчены» или «распутны»; они были прямодушны. И это качество в них меня восхищало.
Это была прекрасная свадьба и весёлая.
Было много песен, музыки. Разжигались костры, через которые прыгали молодые юноши и девушки.
Еда была растительной, но вкусной и питательной.
Никакого алкоголя. Самый крепкий напиток — это квас.
Но при этом, было очень здорово!
И мне понравилось, как вёл себя Тёрнер. С него слетела вся его чопорность и скрытность. Он много смеялся и кружил меня в танце. А также признался, что переживал за мой внешний вид, и что я могу оказаться в неловкой ситуации, что заказал у портного ещё один наряд специально для этой свадьбы.
Нам было весело и очень хорошо друг с другом, словно мы всю жизнь знакомы.
Мои чудестные босоножки были благополучно оставлены в домике, и мы бегали по упругой траве босиком… А ещё мы много целовались.
Свадьба длилась три дня. И это были воистину три волшебных дня.
Гарри, чувствуя моё настроение, не вмешивался и постарался охранять наше с Джоном уединение, которое произошло в ночь со второго на третий день.
Ночь, которая перевернула мою жизнь как и жизнь Джона. Мы стали очень близки друг к другу и на третий день я проснулась счастливой.
Глава 37
* * *
Оливия Чантервиль
Вернулись мы домой спустя три с половиной дня.
Едва мы оказались в своём мире, в моём доме, Перри с порога воскликнул в своей излюбленной нервной манере:
— Ведьма! Что ты сотворила с моим Джоном?!
— Перри, ничего Оливия с ним не сделала, — засмеялась моя драконица. — Всё ведь просто — это любовь.
На Перри было жалко смотреть. Он глядел на меня так, будто я исчадие Ада.
Странный он иногда. Хотя, почему, иногда?
Свадьба прошла великолепно. Подарки, которые мы вручили с Джоном, понравились абсолютно всем.
Малыши визжали от радости, получив игрушки в виде человеческих кукол, различные механизмы — игрушки местного транспорта, даже были конструкторы, книги с яркими иллюстрациями.
