— В уважухе, короче, пацан?
— Боятся его. Это как у охотников: валишь того, кого можно сожрать, или хотя бы трофей на стенку повесить. А Каскет сам… Он даже мертвый любого сожрет.
— Ого! — на этот раз Лис рассмеялся вполне искренно, без игры. — Смотрю, он вас здорово построил! Скоро сказания про него складывать станут, как про Змея Горыныча!
— Базарю, как есть, — нахмурился Леший. — Не нравится, не слушай.
— Все нравится, Петруччо! — Лис похлопал его по плечу. — Только сам посуди: раз этот Каскет всех в кулак взял, кто в него стрелял-то? Кто «Арбат» поджигал?
— Может, личные счеты… На Карпета вначале думали, но оказалось, не он. Промежь нами-то шила не утаишь. Может, шмальнули по ошибке. Борик этот, охранник его, он мог кому-то дорогу перейти… Бабы, карты, что-то такое. Говорят, он раньше Машку Кутепову трахал, телку Батонову…
— Батона давно нет, — заметил Лис.
— Да это я для примеру! — отмахнулся Леший. — Когда-то в Антона стреляли, а он Карпетову жену, вроде, трахнул. Сразу на Карпета подумали, проверили: нет, чистый он.
— И сейчас на Карпета подумали, а он опять чистый! — в тон ему сказал Лис. — Странно как-то!
— Да я тебе не про Карпета и не про Батона тру, — досадливо сказал Леший. — А про то, что типа всякое может быть. Не обязательно какая-нибудь херня, что на нашей помойке творится, заканчивается выстрелами!
Откуда-то из-под ног Лиса вылезла большая серая крыса, неспешно пробежала несколько метров и нахально уселась, не обращая на людей никакого внимания.
— Пошла вон, сука! — Леший швырнул половинку кирпича и чуть не попал. Крыса метнулась в сторону и исчезла между обломками бетонных плит.
Леший весело рассмеялся.
— Вот завтра начнут мусор вывозить и эту тварь задавят, — пояснил он на недоумевающий взгляд Лиса. — А ее банда скажет: это Клоп заказал, чтоб ее добили!
Он потер рукой скулу, снова достал из кармана мятую пачку «БК»[27]. Пока он закуривал, Лис молча смотрел на него. Потом спросил:
— Это ты из-за него такой нервный?
Он показал на синяк.
— А чего? — Леший убрал с губы табак, сплюнул. Не изменяя старой привычке, он курил самые крепкие папиросы. К тому же в них легко забивать шмаль.
— Ничего. Я вот тоже подумал: кто тебе, авторитетному пацану, может в морду заехать? Вроде некому! А заехали! Значит — что? Следуя твоей логике, метили в кого-то другого, а попали в тебя. Промахнулись просто. Я верно рассуждаю, Петруччо?
Леший осклабился. Ловкий все-таки ментяра, вон как базар перевернуть умеет!
— На работе получилось. Молодые отморозки, бухие в умат, прыщи на лбу, мослы из жопы… В шлагбаум — хрясь! И буром на меня, типа я им не открыл вовремя… Стекло в сторожке разбили, и в рожу!
Он снова потрогал скулу.
— Может, укуренные, не знаю. Такое впечатление, как озверину приняли… Не в себе они были, одним словом. Морды перекошенные, глаза стеклянные… И еще выли по-волчьи — представляешь? Хором так: у-у-у!..
Леший вытянул губы трубочкой, изобразил.
— Так, может, это и были те самые «Волки»? — заинтересовался Лис.
Леший швырнул окурок в сторону.
— Да мне по хрен, кто они… Я бы поубивал их, как щенят, Михалыч, хорошо под рукой ничего не оказалось… А главный у них тот засранец, который в прошлый раз пушкой размахивал…
— Тэхой?
— Ну…
Лис посмотрел на него.
— Помнишь, я тебе говорил про «Волков»? Пацаны зеленые, да злые — помнишь?
До Лешего постепенно дошло. Кажется, он даже зарумянился слегка.
— Это те пионеры, про которых ты мне тогда тер?..
Он хлопнул себя по коленям.
— Бл…дь! Те самые? Это и есть та самая банда?.. Забыл… Начисто забыл… Да о них ведь и не базарят вообще, кому они интересны?
Он покрутил головой, несколько раз выругался и полез за новой сигаретой.
— И чего они еще сделали? — поинтересовался Лис.
— Что они могут делать? Быкуют. Драки затевают, девчат тискают…
— А чего ж вы их пускаете?
— Да я ж тебе рассказывал: Антон их крышует! Вот и пускаем…
— Антон? Странно… Он же бандюган солидный, что у него общего с этой шпаной?
Леший мрачно развел руками.
У Лиса прозвонил телефон. На конспиративных встречах он старался не отвечать. Но на связь выходил Волошин, поэтому он нажал кнопку приема.
— Эксперт отзвонился, — сообщил коллега. — «ТТ» из дома речников к Каскету не привязался.
— Точно?!
— Да. Там другой ствол работал.
— Я понял… Что еще сказал эксперт?
— Да так, ерунда… Там дефект спуска был. Возможны самопроизвольные выстрелы.
Лис спрятал телефон, задумался.
— Слушай, Петруччо, сейчас меня эти пионеры край как заинтересовали! Их старшего как звали?
— Волчарой, вроде…
— Вот он мне и нужен со своей «тэхой»! Камеры наблюдения у вас стоят?
— Ну, дык, а как же…
— Мне надо взглянуть на записи, посмотреть на его личность. Сможешь организовать? Или официально, к начальнику охраны пойти?
Леший подумал.
— Да и я могу, что тут хитрого? В шесть утра все расходятся, подгребай ко мне в сторожку к семи. Как раз полюбуешься, как они на меня наезжали…
— Договорились, — сказал Лис.
* * *
Движения ее ускорились, дыхание участилось, и короткие судороги, как искры, пробегали где-то там, глубоко внутри прекрасного, раскинутого на белой простыне тела.
— Давай, Фил, давай! Еще, еще!
Она вцепилась ему в лопатки, царапнула ногтями по спине сверху вниз, впилась в ягодицы.
— Сильней! Еще сильней!
И в этот момент зазвонил мобильник.
Он никогда бы не обратил на него внимания. Он не обратил бы внимания, если бы рухнул шкаф в их спальне. Или в окно влетел Карлсон. Но звонил не обычный телефон, а «оперативный», для связи с Лешим. Причем в открытую они обычно друг другу не звонили, ограничивались короткими смс-сообщениями. Исключения делались только для экстренных случаев… Значит, что-то случилось.
Ребенок выгнулась под ним, хрипло выдавила сквозь стиснутые зубы:
— Не останавливайся… Еще, давай еще!
Звонок лез в уши, не оставляя пути к отступлению. Это не телефон, это сам Леший орал ему что-то, орал и требовал. Может, уходя от погони. Или запершись в тесной подсобке от разъяренных братьев-воров…
