ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Муирвуд
Из глаз у Майи текли слезы. Девушка вытерла их рукавом платья и провела пальцами по гладкой орихалковой странице. «Хольк» раскачивался на волнах, и корпус его скрипел и стонал, словно старик, сетующий на преклонный возраст. На коленях у Майи покоилась тяжелая книга, и на золотую страницу падал свет из круглого иллюминатора.
— В слезах нет ничего постыдного, — мягко напомнила Сабина Демонт и погладила Майю по руке.
Майю душили рыдания.
— Как хорошо она меня знала, — тихо сказала девушка, и глаза ее вновь наполнились слезами. — Как будто она была рядом со мной все эти годы, — она сглотнула. — У Лийи был Дар предвидения. Как это удивительно!
Сабина снова погладила ее по руке.
— У ее отца был такой же. Но Дар не всегда передается из поколения в поколение. Во времена упадка аббатств Дар предвидения встречается исключительно редко. В поколении Лийи было множество одаренных мастонов, таланты которых не нашли воплощения в потомках.
— Почему? — спросила Майя, утирая глаза.
— Не знаю, — тихо сказала Сабина. — Когда ты прочтешь наши книги, то поймешь, что одни поколения были ближе к Истоку, чем другие. Некоторые мастоны, такие как Лийя Демонт, достигали невиданных высот. Потом — несколько поколений посредственностей. А потом вдруг рождается целое поколение, которое несет в мир зло. Я думаю, что история — как река, а все эти перемены — как времена года, которые сменяют друг друга в заведенном порядке. Иногда река разбухает и несется ревущим потоком, а иногда течет себе спокойно и мирно.
Сабина улыбнулась и обняла Майю.
— Нам достались бурные воды, Майя. Когда твой отец забыл свои клятвы, наступило иное время года. И теперь нам предстоит оседлать ревущее течение.
Майя опустила глаза.
— Бабушка, ты… я тебя разочаровала, да?
Наступила тишина. Майя почувствовала, как лицо наливается жаром стыда.
— Не пойми мое молчание неправильно, Майя, — сдавленным голосом сказала Сабина и нежно провела рукой по длинным волосам Майи. — У тебя нет детей, поэтому ты не понимаешь. Но когда-нибудь поймешь. Что бы ты ни сделала, я никогда не перестану тебя любить. Я всем сердцем желала бы, чтобы все родители любили своих детей так, как я люблю тебя. К сожалению, твой отец любит только покорных. Должно быть, он унаследовал это от своего отца. Традиция — страшная сила, и многие ей подвержены. Даже если по сути своей эта традиция жестока и ошибочна. Но я знаю… — голос ее пресекся. — Я знаю, как любила тебя твоя матушка. Нет в мире большей любви, чем материнская. Хотя любовь бабушки может с ней, пожалуй, потягаться. — И она снова улыбнулась и обняла Майю, которая ответила ей пылким объятием. По щекам у обеих потекли слезы.
В горле у Майи стоял ком. Неистовые чувства обуревали ее. Она знала, что ее мать умерла, что до самого конца второй жизни им не встретиться вновь, и знание это заставляло ее плакать о матери и о том, что она не сказала ей последнего «прости» и не поблагодарила за последнюю весточку, которую принес бродяга Мадерос. Сознавать все это было больно, но Майя отдалась на волю чувств и позволила себе плакать.
— А ты знаешь будущее, бабушка? — спросила Майя. — В книге Лийи дальше только пустые страницы.
Сабина вытерла глаза и ответила Майе задумчивым взглядом:
— Нет, не знаю. Как ты уже заметила, дальше идут пустые страницы. Мой Дар видений обращен в прошлое. Я ясно вижу те времена, что предшествовали Скверне. Я знаю, как выглядели аббатства, и потому объехала все королевства, помогая отстроить их в первозданном виде. Но будущего я не вижу.
Майя закрыла книгу и положила ее на стол.
