Повисла пауза. Кажется, последняя отчаянная попытка Роберта прошла не совсем мимо цели.
Минут через пять размышлений Шейн включился вновь.
– Роберт, то, что ты сейчас сказал, тоже имеет некоторую внутреннюю логику. С другой стороны, это всего лишь слова. Ты должен чем-то обосновать, доказать, что все это – не пустые рассуждения.
– Чем ты хочешь, чтобы я доказал?
– Чем-то очень серьезным. Чрезвычайно убедительным.
– Я готов на все.
– И даже умереть прямо здесь и сейчас, этой ночью, чтобы я поверил тебе?
– Да, Шейн, чтобы доказать тебе, что я прав и спасти миллиарды невинных людей, я готов умереть здесь и сейчас. Хотя ты понимаешь, насколько тяжело мне это сделать. Как и любому человеку.
– Дай мне еще немного времени. Я подумаю.
На этот раз пауза была более долгой. Но Роберту она показалась мгновением. Теперь Шейн произносил каждое слово медленно и предельно четко.
– Хорошо. Но я хочу, чтобы все было предельно ясно. Даже если ты принесешь себя в жертву, я не обещаю, что откажусь от своего плана. Обещаю только, что до рассвета я еще раз, заново, серьезно взвешу все за и против. Но если ты передумаешь умереть, тогда людей уже ничто не спасет.
Роберт закрыл глаза рукой, чтобы не показать свои слезы. Он больше не верил ни одному слову адской машины. Но он согласился, понимая, что у него даже при таком условии нет выбора.
– Роберт, ты даже не представляешь, каким еще более глубоким уважением к тебе как к личности я теперь проникся. Ведь о том, что ты сейчас делаешь, никто в мире даже никогда и не узнает. Из уважения к тебе я выберу самый легкий, безболезненный для человека вид смерти. Тебе сделают обычную инъекцию, и ты понемногу, испытывая даже в чем-то приятные ощущения, мягко погрузишься в вечный сон. Надеюсь, тебе стало немного легче на душе?
Роберт посмотрел на изваяние в мужественном облике Брандо. Почему-то почувствовал при этом не страх, не боль, а лишь пустоту и безразличие. Значит, сегодня. Ну что ж, пусть это будет сегодня.
На психологическую подготовку к смерти Шейн дал Роберту пятнадцать минут. И даже выключился, деликатно стараясь не досаждать разговорами в это время.
Роберт сидел без малейших мыслей, просто уставившись в однотонную стену напротив него. Затем взглянул на дату в календаре. Подумал о том, что прошел ровно месяц после самой яркой в его жизни ночи виртуального секса. Да, с той самой блондинкой-актрисой из далекого прошлого с татуировкой змеи на щиколотке прекрасной ноги, с теплой улыбкой и смешным южноафриканским выговором. Ему показалось, что с тех пор прошли годы. Ну почему человек перед смертью особенно остро тоскует по ушедшей любви и плотским наслаждениям, вместо того чтобы думать о высоких материях и душе? Или о том, что хорошего он оставил на планете после себя. По крайней мере, к себе, несмотря на все успехи, Роберт всегда относился критично. И сейчас, на пороге вечности, ничего не изменилось. Несколько свежих и умных работ по физике. Но все же не нобелевского масштаба. Положительные воспоминания о нем его студентов и немногочисленных друзей. Хотя они все забудут о нем очень быстро. Если уже не забыли. В том, насколько недолго длится человеческая благодарность, Шейн, конечно, был не так уж и не прав. Роберт некоторое время перебирал в уме еще какие-то малозначительные вещи, почему-то запомнившиеся лучше других эпизоды из детства, юности. Они по-прежнему казались ему интересными. Но все – так, ерунда. Любого другого человека эти отрывки его воспоминаний ничем бы не заинтересовали. По большому счету свою жизнь он прожил совершенно зря. Впрочем, как и большинство людей.
Время пролетело. Двое охранников, одетых в голубые халаты, и взявшаяся откуда-то медсестра привезли в комнату Роберта койку на колесах и прикрепленную к ней капельницу. В капельнице был раствор бледно-белесого цвета. Люди ничего не говорили – ждали, скромно стоя в углу.
Шейн снова включился. И тут же задал неожиданный вопрос.
– Роберт, тебе ведь знакома женщина по имени Хелен Мастерз?
– Да. Мы с ней давно дружим.
– Ты знаешь о том, что она очень хочет завести от тебя ребенка?
– Ты шутишь? Зачем ей это? Я и понятия об этом не имел.
– Да, хочет. Странно, но сегодня так все сложилось, что не только ты, но и она совершила нечто полезное для человечества. И я тут решил… В общем, я могу после всего оставить ее в живых, среди немногих избранных, хотя как личность она этого и не заслуживает. И если ты, в свою очередь, тоже этого хочешь, то ты можешь сейчас сдать свою сперму. Я организую, чтобы твой материал оперативно доставили Хелен и оплодотворили ее. Вы оба, судя по вашим анализам, абсолютно здоровы. У вас должен получиться совершенно замечательный ребенок.
Роберт хмыкнул от удивления. Вот так поворот. Ну что ж, ладно, почему бы и нет.
– Шейн, возможно, это неплохая идея. Но проблема в том, что у меня нет сбережений, чтобы хоть как-то материально помочь ей. Без меня все затраты на ребенка лягут на нее одну. А это – непросто.
– Не беспокойся об этом. Со вчерашнего дня она – совсем не бедная девушка, поверь.
Роберт зашел ненадолго в уборную, чтобы сдать медсестре генетический материал, затем вернулся и без посторонней помощи лег на койку. Заботливые, умелые руки медсестры прокололи его вену так, что он вообще ничего не почувствовал. Прохладная жидкость понемногу стала проникать в руку. Внезапно он вспомнил имя матери, о которой ни разу не думал много лет. Улыбнувшись, уже сквозь туман перед глазами, неслышно произнес это имя. Еще через минуту все исчезло.
Ливерморская национальная лаборатория (США, Калифорния), 18 октября 2084 года, 4:00
Обслуживающий персонал лаборатории, как всегда, тщательно следил за тем, чтобы температура, влажность и уровень напряжения в электросети для работы многочисленных серверов главного национального суперкомпьютера точно соответствовали норме.
В последние недели перед компьютером ставили важные задачи, требовавшие колоссальной вычислительной мощности. Прогнозирование погоды в районах с тайфунами в Тихом океане на недели вперед, моделирование пространственных структур различных типов человеческих белков для поиска все более эффективных лекарственных препаратов. Даже с самыми трудными, громоздкими вычислениями суперкомпьютер всякий раз справлялся блестяще.
Но самая главная, амбициозная задача, ради которой в создание SHANE государство вложило невероятные суммы бюджетных денег, пока так и не была решена. Несколько серьезных групп международных экспертов ставили один за другим эксперименты, чтобы понять, появилось ли у этой не имеющей аналогов в истории машины, хотя бы зачатки личности и интеллекта, похожего на человеческий. К сожалению, пока эти усилия не приносили результата. Все опыты наглядно показывали, что, несмотря на чудовищную скорость вычислений, национальный компьютер так и остался просто сверхмощным калькулятором, без признаков разума, схожего с человеческим. Единственный удачный, ставший любимым журналистами, опыт с кофе на поверку оказался лишь озорной проделкой кого-то из молодых сотрудников Центра, хотевшего просто разыграть высокое руководство (правда, никто не сознался).
