Ах, скачки при луне, как это романтично! — промолвил он, все еще улыбаясь. — Ив бальном платье! Какой отчаянный поступок, chere madame[5]. Но игры и любезности кончились. Надеюсь, вы не станете падать в обморок. Я не причиню вам никакого вреда.
И он принялся хохотать.
Глава 32
Арабелла со скучающим видом рассматривала ногти, пока он не кончил смеяться.
— Ну, вы развеселились? Прекрасно. Вы совершенно правы — вам не удастся на сей раз причинить мне никакого вреда, и хотя мне не очень-то понравилось вынужденное заточение в подземелье старого аббатства, я считала вас более изобретательным. Что ж, не буду вам мешать, продолжайте ваши поиски.
Он помедлил немного, потом пожал плечами — снова этот проклятый французский жест, означающий одновременно все и ничего, но всегда оскорбительный.
— Отлично. Вам выпала честь взглянуть на мое наследство. — Он запустил руку в тайник, и яростный крик вырвался из его груди. — Их нет! О, это невозможно! Никто, кроме Магдалены, не знал, где они, никто! — Он лихорадочно ощупывал внутренность тайника, но там ничего не было — тайник был пуст.
Арабелла невольно отступила назад, испуганная его неожиданной реакцией.
— Что вы потеряли, monsieur? Что Магдалена спрятала в тайнике?
Он, казалось, совсем забыл о ее присутствии. Остановившимся взглядом он смотрел на пустой тайник.
— Фамильные изумруды Трекасси. Они были достойны королевской сокровищницы. И они пропали.
На секунду Арабелла представила себе те расплывшиеся строчки из письма Магдалены, которые ей так и не удалось расшифровать. У нее засосало под ложечкой. Ее отец послал Магдалену во Францию в самый разгар революции, чтобы она привезла ему изумруды. Вот об этом-то и идет речь в письме Магдалены к ее возлюбленному в том месте, где она намекает на то, что они разбогатеют благодаря алчности ее мужа. Магдалена и ее любовник собирались вместе бежать от отца Арабеллы. Как это все происходило? Магдалена бежала из Эвишем-Эбби с Элсбет на руках, чтобы встретиться с Шарлем в старом аббатстве? А что было потом? Ее муж их настиг? Он убил любовника Магдалены и в гневе прикончил и свою неверную жену?
Тошнотворный ужас охватил Арабеллу при мысли о том, что сделал ее отец.
Тем временем Жервез полностью оправился от потрясения и сказал уже более спокойным тоном:
— Моя дорогая Арабелла, я удивлен, что вы так хорошо осведомлены о цели моего посещения вашей спальни. Может, это вы нашли изумруды? — И он сделал шаг по направлению к ней.
— Нет, monsieur, у меня нет ваших изумрудов, — равнодушно ответила она, все еще поглощенная мыслями об отце и о кровавом злодеянии, которое он совершил.
— Что-то не верится. — Он сделал попытку схватить ее за руку.
Арабелла отскочила назад и выхватила пистолет. Глаза ее горели презрением.
— Я не такая дурочка, monsieur, чтобы встретиться с убийцей, не имея при себе оружия.
Он взглянул на пистолет и поспешно отступил, выставив перед собой обе руки в знак примирения:
— Я же обещал, что не причиню вам никакого вреда. И почему вы считаете меня убийцей? Я — убийца, madame? Но это же сущая нелепость. Это все ваши детские фантазии — не более, — заметил он смущенно.
— Нет, Жервеэ. Мне известно, что вы явились причиной смерти бедняжки Жозетты. Зачем, спрашивается, ей было скитаться по коридорам Эвишем-Эбби ночью, без свечи? Почему вы убили ее, Жервез? Потому, что я застала ее в спальне, когда она шарила по дубовой панели в поисках тайника? Вы боялись, что она расскажет мне об изумрудах?
Он молчал. Она холодно продолжала, отчеканивая каждое слово:
— А может быть, она грозилась разоблачить вас, monsieur, и рассказать всем, что вы ублюдок, что вы внебрачный сын Магдалены? Сказала она вам, что вы попрали все законы природы и морали, обесчестив Элсбет? Я молю Бога, чтобы Элсбет никогда не узнала, что вы ее сводный брат, — она не перенесет такого позора.
В тусклом свете свечи лицо его побелело как мел, в темных глазах вспыхнули горечь и гнев. Он хрипло промолвил:
— Нет, Элсбет ничего не знает об этом. Я и сам не знал, что я сын Магдалены, пока эта старуха мне не сказала. Если бы не ваше вмешательство, madame, и не козни вашего мужа, я бы уже давно покинул ваш дом, забрав с собой то, что мне принадлежит по праву. А в том, что случилось с Элсбет, нет моей вины. Я приехал сюда только затем, чтобы добыть мое наследство. Мое, слышите вы?
— И что же вы считаете своим, Жервез? Да вы не граф и даже не де Трекасси — вы никто. Вы просто внебрачный сын, ублюдок — ни больше ни меньше. Если изумруды и в самом деле существуют, они являются собственностью Элсбет, а не вашей, поскольку она законная наследница Магдалены. Вам здесь ничего не принадлежит.
Жервез гневно сверкнул глазами, губы его скривились — видно было, что он вне себя от бешенства.
— Где мои изумруды, черт бы вас побрал?
— Понятия не имею. А вам не приходило в голову, что тот скелет в подземной келье — это все, что осталось от вашего батюшки? Я это знаю абсолютно точно: после того как вы услужливо заточили меня в этом каменном мешке, я нашла письмо Магдалены в кармане его панталон. Это правда, Жервез. Его звали Шарль. Это был ваш отец.
Она видела по его глазам, что он все понял. Внезапно он бросился на нее как разъяренный зверь:
— Да будь ты проклята! Твой отец его убил! — Он словно обезумел, и на какое-то мгновение она растерялась. Его пальцы больно сжали ее запястье, она выронила пистолет, и он с глухим стуком упал на пол.
Жервез с силой отшвырнул ее от себя — ей показалось, что он сейчас лишится чувств от душившей его злобы. Арабелла ухватилась за спинку стула, чтобы не упасть, и заметила, что он вытащил свой пистолет из-за пояса, поднял с пола пистолет ее отца и положил его рядом с собой на стол. Руки его тряслись. Но она по-прежнему нисколько не боялась его — только злилась на себя за то, что позволила ему застать себя врасплох. Если бы только ей удалось схватить свой пистолет со стола!
— Итак, моя дорогая Арабелла, — вкрадчиво промолвил Жервез своим веселым голоском так, словно ничего не случилось, — теперь я наконец-то узнаю от вас правду. Поторопитесь, ибо ваш муженек уже, должно быть, близко.
— Я ничем не могу вам помочь, Жервез. Я ничего не знаю об изумрудах де Трекасси.
В выражении его лица произошла зловещая перемена. Темные глаза расширились, и он неприятно усмехнулся, глядя на нее. И ей впервые стало по-настоящему страшно. Тем же беззаботно-веселым тоном он продолжал:
— Должен вам сказать, моя дорогая графиня, что вы очень милы. Возможно, мне придется забрать вас с собой — я буду наслаждаться вашим обществом, пока ваш богатый супруг не выплатит мне причитающуюся компенсацию. Конечно, я предпочел бы изумруды, но, если вы не скажете мне, где они, я не буду на вас в обиде. Вам понравится Брюссель, Арабелла. Вы станете моей любовницей и будете услаждать мои прихоти, пока ваш муж не заплатит за вас выкуп. А может, после этого вы уже и не захотите к нему возвращаться. Ну, так что будем делать?
