— Нет, — ответил я. — Во-первых, Зимин не поверит ни мне, ни даже тебе. Он просто не захочет в это поверить. Нас выкинут из особняка, а Омичева получит возможность довести свой план до завершения. А если он и поверит… Я думаю, что это его сломает. Он очень сильный человек, но у каждого, даже самого жизнестойкого, есть стержень, на котором крепится вся его жизнь. Для него этот стержень — Оксана. Бизнес для Зимина не больше чем хобби, а вот она… Есть у меня одна сумасшедшая идея. И ты поможешь мне ее осуществить. У тебя есть подслушивающая аппаратура? Желательно с магнитофоном?
— Есть комплект, — ответил удивленный Тавхаев. — Довольно компактный. «Жучок» сантиметра на полтора, и сама аппаратура, умещающаяся в «дипломате»…
— Подойдет, — решил я. — Собирайся. Нам нужно успеть опередить Омичеву и поставить «жучки» в кабинете раньше ее посещения. Если тебе удастся записать их разговор… Не исключено, что тебе очень повезет… Нам всем очень повезет… Или почти всем… Машина у тебя есть?
— Да, «ауди». Старенькая, но на ходу… Ты хочешь сказать, что у меня еще есть шанс?
— Это будет зависеть от многих причин, в том числе и от того, как ты сможешь записать диалог в кабинете… Но я думаю, что есть. Только поторопись, мне надо еще успеть записаться на прием к психоаналитику, а с учетом ограниченного времени это будет совсем нелегко… Представляю, какой диагноз он мне поставит, — невольно усмехнулся я. — А если бы он знал, что я задумал, то клиника для душевнобольных была бы мне гарантирована…
* * *
— Готово, — сказал я ожидавшему меня в машине Тавхаеву. — Принимает?
— Слышимость отличная, — подтвердил Арслан, щелкая тумблерами спрятанной в «дипломате» аппаратуры. — Все будет в лучшем виде. У меня техника хоть и не новая, но до ума я ее собственноручно доводил — не подведет. Все прошло без накладок? Омичева с телохранителями вошла вовнутрь пять минут назад. Не столкнулись?
— Нет. Я увидел их в окно, поэтому и задержался — дожидался, пока они пройдут.
— Внимание! — вдруг насторожился Арслан. — Кажется, начинается.
— Сделай погромче, — попросил я.
Тавхаев покрутил ручку настройки, и я услышал чуть искаженные помехами голоса:
— …оставляю вас. Пятнадцати минут вам хватит?
— Лучше двадцать, — услышал я голос Оксаны.
— Я постараюсь, — заверил голос доктора. Скрип двери и лязг ключа в замке возвестили мне, что Омичева осталась одна.
— Хорошая аппаратура, — похвалил я Тавхаева. — Слышимость такая, словно сам в кабинете находишься.
— С расстояния в пятнадцать метров берет даже шепот, — горделиво заметил Арслан. — А ведь очень старая модель. Образец 1952 года — представляешь? Единственный недостаток — слишком большой микрофон, легко обнаружить. Сейчас существуют такие малютки, что невооруженным глазом и не заметишь, но дороги, очень дороги. Мне не по карману…
— Ты одна? — услышали мы тихий голос из динамика и замолчали.
Я удивился тому, что на этот раз не было ни скрипа двери, ни лязга открывающегося замка — видно, и петли, и механизм засовов были хорошо смазаны. Конспираторы!..
— Витя, у нас неприятности, — сказала девушка. — И по всей видимости, немалые… Что это у тебя в чехле?
— Ружье. Что бы ни случилось, но уже давно пришла пора поставить точку в конце этой истории… и чем быстрее, тем лучше.
— Это голос человека, который звонил мне, — сказал Тавхаев.
— Дорохов, — уверенно определил я. — Это его зовут Виктором… И, кажется, я знаю, что это за ружье и для чего.
— Нет-нет-нет! — запротестовала Омичева. — Все не так. Первоначальный план придется изменить. Нужно действовать иначе.
— Как «иначе»? — с сарказмом переспросил Дорохов. — Оставить его в живых? Конечно, он теленок еще тот, но не забывай, что он далеко не дурак. Нет, кисонька, его надо выводить из игры. Расклад такой: либо он, либо мы… Что у тебя случилось?
— Лысенко жив. Он неудачно провел покушение. Я не могла предвидеть, что эти двое… священник и этот, второй… будут следить за нами до аэропорта. Лысенко расстрелял «джип» и машину телохранителей, погони не должно было быть, но… Они погнались за ним, и сейчас он в реанимации.
— Чушь! — убежденно заявил Дорохов. — Он мертв, как полено. Мертвее не бывает. Я проверял информацию. Тебя провели, как последнюю идиотку. Знаешь, что это значит? Что ты под подозрением.
— Мертв?! Но это не Зимин придумал… Он по-прежнему любит меня, я это вижу. И он никому не поверит… Это те двое… О том, что Лысенко жив, мне сообщил священник. Почему я не уточнила у Зимина?! Я испугалась… Я побоялась задать лишний вопрос… Ох и дура! Дура я набитая!
— Точно, дура! — подтвердил Дорохов. — Твое счастье, что я просто-таки почувствовал, что дело близится к развязке… Сегодня мы его закончим и будем свободны… Мы снова сможем быть вместе и жить так, как захочется. Я устроил так, что Лопо- тову позвонили из налоговой инспекции и сейчас его квартира пуста. Через полчаса я привезу туда Зимина… А вот в отношении священника и его друга твоя идея обернулась против нас. Ты хотела привлечь их внимание, задействовав в игре, и вот теперь они уже не алиби для нас, а опасность… Лучше б ты никогда не отдавала приказа Лысенко взорвать их машину… А еще лучше вообще бы их не видеть… Но, надеюсь, они еще не успели добраться
до меня, а ты постоянно на виду. Хотят или не хотят, но будут говорить и делать то, что должны говорить и делать…
— Витя… Я думаю, что не стоит… э-э… реализовывать первоначальный план, — тихо сказала Оксана. — Не надо… Можно найти другую возможность…
— И что же ты предложишь? Оставить все как есть? Это исключено. Деньги слишком большие, да и ситуация зашла слишком далеко. Я не хочу рисковать. Нам с тобой повезло так, как мало кому везет в наше время. Многие даже мечтать не смеют о том, что нам удалось осуществить. И ломать это только потому, что в последнюю секунду тебя охватил мандраж, я не позволю. Тебе все равно делать ничего не придется. Дальнейшее — моя забота.
— Этого я как раз не боюсь. Я не из пугливых барышень, но ситуация изменилась.
— Я тебя не понимаю, — в голосе Дорохова появились неприкрытые нотки угрозы. — Как она может измениться?
— Витя, может быть… Может быть, тебе лучше уехать?.. Подожди, подожди, не перебивай… Я смогу устроить так, что Зимин даже забудет о продолжении расследования, удовлетворившись одной фигурой — Лысенко. Представляешь, у тебя будет полмиллиона долларов, и ты будешь полностью уверен в своей безопасности. Тебе не нужно будет рисковать…
— Послушай, ты… насколько я понимаю, ты просто хочешь отделаться от меня, сплавив подальше?! Нет, девочка, так не пойдет. Это была не моя идея, а твоя. Это ты была инициатором, и я не хочу, чтоб все стрелки переводились на меня одного. Я должен буду где-то скрываться, а ты будешь жиреть на его золотишке?!
