– Мы в сказке, принцесса. – пожал он плечами. – Просто мы в ней антагонисты, вот и декорации получаем релевантные. Тебе остается только спеть – на радужной поляне из потрохов, среди всех этих косуль, белочек и птичек.
– Ну да, и вон та мертвая ласточка вспорхнет мне на плечо.
– Могу бросить ее в тебя.
И он принялся распутывать метровый кусок внутренностей, чтобы провести по нему аппаратом.
– Перечитал бы ты разок то, что люди называют сказкой. Ты что-то путаешь. – проворчала фея требухи. Эйден, не отрываясь от косули, снова пожал плечами. Поиски затягивались, но атмосфера чуть разрядилась.
Самина боролась с очередным зверем, когда до нее вдруг донеслось:
– Нашел!
И она скатилась с кристалла, как с ледяной горки.
Эйден стоял посреди своего мрачного жнитва и улыбался. Девушка забегала взглядом по телам у его ног. Но рукой, свободной от перчатки, робот приподнял ее лицо за подбородок и заставил смотреть вверх.
Там, на потолке, густо росли турмалины, и в их бирюзовых призмах темнела мятая туша.
– Мать твою, корова… Корова Жупельбера! – закричала Самина, потому что в одном из кристаллов горело клеймо.
– Да. Думаю, сразу после катастрофы шахту затопило, и животное прибило к потолку.
– Но откуда нам знать, что вот именно эта конкретная буренка страдала червями? Представь, каково будет понапрасну выколупывать эту тушу?
– Я думаю, неспроста корова оказалась там. При паразитах в кишечнике скотину часто мучают газы, вот при наводнении она и всплыла. Скажу даже так: если здесь и не было воды, с таким раздутым пузом она бы взлетела сама.
Девушка еще постояла, уперев кулаки в бедра и хмурясь в потолок, но была вынуждена согласиться. Разумеется, вздутие могло иметь массу причин, но Жупельбер был ответственным хозяином, да и клевера и других бродящих трав здесь не росло. А вот паразит водился точно. Было решено крошить турмалин возле коровы ультразвуком, а потом осторожно вытаскивать тело.
– Здесь же работы на сутки. – кусала губы Самина.
Но только самый настоящий искатель приключений знает, насколько все вдруг может пойти не так. Кристаллы у потолка оказались слишком хрупкими, и после первого же звукового пучка начали густо крошиться и сыпаться. Эйден и Самина оказались в сердце турмалиновой бури. Они сбежали из-под радужного дождя: осколки кристаллов были чрезвычайно мелкими, но вот-вот могло случиться кое-что похуже. И точно. Спустя всего несколько секунд три центнера говядины рухнули в самый центр их научного алтаря. Мелких зверей и кишки с него разбросало по сторонам. Это было просто чудовищно, и девушка не сомневалась: раз уж сам дьявол откликнулся на их жертвы, значит, червя они теперь точно найдут.
И они нашли.
Всего через полчаса Самина была счастлива. В самом деле: не каждый день вы стоите посреди кучи вспоротых туш, обрызганные древней кровью, голодные, раненые и уставшие, с категорическим отсутствием понятия где, собственно, выход. Но все это меркло в сравнении с образцами зараженных тканей в контейнерах, что биолог заботливо укладывала свой рюкзак. В отдельном кармашке потрескивал нуклеовизор: он завершал расшифровку ДНК паразита. Сателлюкс замер над останками коровы, будто отдавая должное ее заслугам перед медициной будущего. На самом деле светлячок ждал приказа. В него попали осколки кристаллов, и уровень заряда стремительно падал. Надо было поскорее выбираться из шахты.
Длинная зала с турмалином и кварцем тянулась многие сотни метров, но драгоценных кристаллов в тающем свете фонарика становилось все меньше. Вскоре на пути стали попадаться ржавые, окаменелые мощи горной техники. Рабочие побросали ненужное, когда объявили эвакуацию.
– Если мне не изменяет внутренний компас, то коридор шахты сильно забирает на юг. – сказал Эйден. – Это значит, мы обогнули лес и почти всю пустошь.
– То есть, прямо за той стеной – наш карфлайт?
– Не совсем так. До него еще вверх метров сто, как не больше.
– Почему бы природе хоть раз не уступить моей бестолковости…
Коридор темнел и сужался. Они вышли к стене, неказистой и серой: шахта закончилась неожиданным ничем.
– Как же так-то? – негодовала девушка, обшаривая на пару с роботом шероховатые камни. – Как они отсюда выходили? Ведь это точно начало шахты, здесь инструментов больше, чем в том конце…
– Жаль, если твоя блистательная дедукция погибнет здесь вместе с тобой.
– И с тобой.
– Нет, я буду жив еще очень долго. Очень, очень, очень…
– Я поняла! Пожалуйста, не надо.
– Разумеется, я поступлю глупо, позволив тебе в одиночку проглотить все капсулы, прежде чем ты все-таки умрешь от жажды, когда они закончатся. Потом мне придется есть те протухшие туши.
– Они не протухли.
– Но у них определенно вышел срок годности. Возможно, со временем я съем и тебя, а многим позже Бензер заметит, что ты вроде как не вернулась, и пришлет помощь. Или нет.
Самина поймала сателлюкс, от которого почти не было толку, и запустила в синтетика. Не попала, но свет померк.
Но только искусственный свет: стена, что они изучали сантиметр за сантиметром в четыре руки, озарилась голубым, белым, зеленоватым сиянием. Оно лилось из каждой трещинки, из каждого надлома и щели. И было похоже на молодую галактику в окуляре телескопа.
– Это арахнокампы – личинки биолюминесцентных грибных комариков, – ахнула девушка. – Они светят тем ярче, чем сильнее их трогаешь. Видишь? Там, где мы провели руками, они как новогодняя гирлянда.
– И кажется, их больше в трещинах. Нам надо зажечь все, чтобы как следует осмотреть стену.
Эйден достал акустический эмиттер, которым они крошили турмалин, и убавил мощность пучка. Комариков нужно было только пощекотать. Почти сразу биохимия внутри арахнокамп зажглась с такой силой, что в их свете можно было читать. Это и правда кое-что прояснило. На стене впереди проявился квадрат с человеческий рост, который переходил в точно такой же на полу, а сверху в квадрат на потолке. И в два – по бокам. Это были границы лифта для горнодобывающей техники, и путешественники стояли прямо внутри него.
– Отлично, милорд, и как же нам его запустить?
– Не знаю, не знаю… У вас люки приходят в негодность за сотню лет, а тут…
– Дался тебе этот люк! Брана славится жизнестойкими технологиями: в институте работает кофейный автомат, который старше тебя.
– Шутки про финансирование в твоем институте устарели еще больше. – хмыкнул синтетик и кивнул на хлипкую консоль. – Кажется, это пульт от подъемника?
Они наскоро очистили панель от арахнокамп и серого лишайника с помощью ножей. Тонкая крышка сенсора с изображением ладони рассыпалась прямо на глазах – похоже, она держалась на одних комариках. Эйден в порыве оптимизма приложил руку к магнитной полусфере, что обнаружилась под крышкой, но ожидаемо без толку.
