– Ни один мотив для убийства не выглядит стопроцентно весомым, – ответил Кэмпион не слишком уверенно. – Наиболее изощренные преступники совершали хитро продуманные убийства всего лишь за полкроны. Что на уме у Джаса, Лагг? Вам это уже известно?
– Пока нет, босс. Дайте мне еще час, – Лагг не просил, а скорее требовал с напором. – Еще и тридцати минут не прошло, как я начал приходить в себя. На меня не нисходят озарения свыше. Мне приходится ломать себе голову, пускать в ход умишко. Пока ничего не соображу. Он приходит домой, улыбаясь тебе теми двумя надгробными камнями, что заменяют ему передние зубы в его мерзком рту, и говорит, что у него новый заказ, имея в виду еще чью-то смерть, само собой. Но его так и трясет от возбуждения. Улыбается, но весь потеет. Он что-то проворачивает на стороне, это точно. Вероятно, приторговывает беспошлинной выпивкой.
– Неужели? – Чарли Льюк вцепился в предположение, как терьер в брошенную ему кость.
Лагг хранил загадочный вид.
– Просто зародилась такая мысль, не более, – промолвил он. – Это что-то тяжелое, и при переноске приходится соблюдать осторожность. А кроме того, Джас рассказал мне одну из своих любимых баек. Даже при такой профессии он часто видит смешные или занятные вещи, о которых потом любит почесать языком. На сей раз речь шла об отеле «Бальзамик». Это такое возвышенное заведение, что там не выносят никаких неприятных видов, звуков или запахов. Причем останавливаются там люди богатые, но пожилые. И стоит одному из них отдать концы, не дай бог кому-то из рафинированной публики увидеть, как по лестнице спускают гроб. Вот в каких случаях незаменимы услуги Джаса и сына, за которыми сразу же посылают. А они выносят труп из отеля внутри того же фортепиано, например.
– Я тоже слышал подобные истории, – кивнул Кэмпион. – Но только каким образом это подводит нас к возможности контрабанды в бутылках?
– Отельный бизнес. – Лагга даже немного задела несообразительность хозяина. – Хотя я не берусь ничего утверждать определенно. Фактов не имею. Лишь уверен, что Джас замешан в какой-то левый бизнес, а переноска гробов через дорогу – еще что-то иное.
Последние звуки его богатого обертонами голоса не успели затихнуть, как дверь в задней части комнаты распахнулась и в проеме показалось маленькое чумазое лицо с наводящей страх уродливой улыбкой.
– Вы ведь полицейские, так? – Мальчонке было лет девять. Невзрачный, но, как все дети, чем-то похожий на ангелочка с глазами пекинеса. – Идемте со мной. Вы поспеете туда первыми. Уже послали за констеблем в соседний квартал, но я-то знал, что застану вас здесь. Идемте же! Тама мертвый человек.
Их немедленная реакция должна была удовлетворить малолетнего гонца. Все вскочили, включая мистера Лагга, который покачнулся, но сумел удержать равновесие.
– Где это произошло, сынок? – Чарли Люк казался великаном, глядя на мальчишку сверху вниз.
Тот ухватил его за полу пиджака и потянул за собой. Он бормотал что-то несвязное от переполнявшего его возбуждения и ощущения собственной важности пережитого впервые в жизни.
– Это тама! Тама – в конюшне. Пойдемте, и вы станете первыми. А у вас есть жетон?
Мальчик побежал по камням мостовой, поспешно ведя за собой Чарли Льюка. Небольшая группа собралась у распахнутой изношенной серой двери посреди конюшенного двора на Апрон-мьюз. А все остальное пространство узкого проулка пустовало. Боуэлс, его сын и сопровождавшая их воронья стая помощников пропали.
Толпа расступилась перед Льюком, замедлившимся, чтобы передать своего малолетнего сопровождающего дожидавшейся в дверном проеме женщине – видимо, его матери. Когда они с Кэмпионом вошли в тускло освещенный сарай, им сначала показалось, будто он пуст, но затем они обратили внимание на лестницу в углу, ведущую на чердак сеновала, и сквозь квадратный люк в его полу донеслись звуки рыданий.
Зеваки, стоявшие у них за спиной, хранили молчание, как часто происходит с заинтригованной толпой в критические моменты. Кэмпион первым взобрался по лестнице. Он прошел по пыльным доскам, чтобы увидеть перед собой неожиданно трагическую сцену. Столб жидкого света лондонского дня проникал сюда через покрытое паутиной окошко, расположенное высоко на оштукатуренной стене, и падал на поношенный пуловер из шотландской шерсти. На коленях поверх покрытого масляными пятнами плаща рядом с телом вырисовывалась понурая фигурка с иссиня-черными волосами. Это мисс Уайт безутешно лила слезы, выворачивая душу наизнанку.
Глава XI. Время пришло
Черное пятно запекшейся крови выглядело пугающе на светловолосой голове, а жалкое и очень юное, хотя местами слегка опухшее лицо приобрело наводивший на самые жуткие мысли цвет. Но в теле еще теплилась жизнь.
Кэмпион положил руку на содрогавшуюся спину Клити.
– Самого плохого с ним не случится, – заверил он. – А теперь расскажите, как вы его обнаружили.
Присевший по другую от тела сторону на корточки Чарли Льюк тоже ободряюще кивнул ей.
– Док будет здесь буквально через пару минут. Судя по всему, парню нанесли сильный удар, но он молод, крепок и вынослив. Перестаньте плакать, мисс.
Она не поднимала головы. Шелковистые черные волосы падали на лицо, почти полностью закрывая его.
– Я не хотела, чтобы кто-нибудь узнал, – ее голос звучал тоскливо и тихо от пережитого страха. – Я не хотела, чтобы кто-нибудь узнал, но потом подумала, что он умер. Мне пришлось кричать, звать людей на помощь. Мне он показался мертвым.
Она горевала совсем по-детски отрешенно, и чувство собственного достоинства самой юной из семьи Палиноудов оказалось смыто слезами и ощущением безнадежной потери. На ней была рабочая одежда, бесформенная, смотревшаяся на ней нелепо, что только усиливало тягостное впечатление от ее сгорбленного силуэта.
– О, я действительно посчитала его мертвым!
– Он жив, успокойтесь. – В устах Чарли Льюка слова прозвучали как отрезвляющее рычание. – Как вы обнаружили его? Вы знали, что он здесь?
– Нет. – Она подняла свое полудетское лицо – перепачканное, блестящее от слез – и посмотрела на Кэмпиона. – Нет, но знала, что ему разрешили держать здесь мотоцикл. Он договорился об этом вчера. Прошлым вечером мы с ним распрощались довольно поздно. Уже после десяти часов. Вы же видели меня, когда я возвращалась домой. Но сегодня утром он должен был позвонить мне в контору. Я ждала его звонка…
Слова давались ей с трудом, и она оборвала фразу. Слезинки продолжали скатываться вдоль ее маленького носика. Кэмпион достал платок.
– Вы с ним, случайно, не поссорились? – спросил он.
– Нет, ничего подобного! – От такого предположения мисс Уайт пришла в ужас. – Нет. Он всегда звонит мне. Это стало для него почти обязанностью, потому что превратилось в своего рода бизнес. Он продает нам фотографии… Я имею в виду, его фирма. Но он не позвонил. Этим утром не позвонил. Мисс Ферраби – она сидит в нижнем офисе вместе со мной – могла появиться в любой момент. Я пришла раньше ее и потому… потому…
