Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
– Но этот барашек пасся не здесь, – он, обжигаясь, прожевал кусок и заключил, – он пасся в садах Эдема. Ваше здоровье!
Мясо, в самом деле, таяло на языке. Молла Панах думал ограничиться одной кружкой и к вечеру, когда он надеялся вернуться домой, быть трезвым. Молла слегка побаивался своей матери, хотя она была добрейшим существом. Он решительно протестовал, когда Али наполнял вторую кружку, но, осушив ее, протестовать перестал.
– Я совершаю неслыханные вещи, – признался молла Панах, – мало того, что я пропустил проповедь. На это у меня были уважительные причины, от моего поступка зависела ваша свобода, но я пью вино и мне это нравится. Моя мать с детства предупреждала меня. Сынок, говорила она, вино и женщины погубят тебя, сторонись этого. Я надеюсь, что ни она, ни имам об этом никогда не узнают.
– В нас вы можете быть уверены, – заверил его Егорка, – мы ему не скажем.
Молла Панах засмеялся.
– Благодарю, – сказал он, – хотя, как раз в вас я и не сомневался.
– Вина-то больше и нет, – объявил Егор, приподнимая и тряся кувшин, – а до вечера еще далеко.
– Вообще-то солнце прошло середину своего пути, – заметил молла Панах, – если мы сейчас тронемся в путь, то в Баку будем затемно. Главное, успеть до закрытия ворот.
– Вторая половина дня длится гораздо больше первой, – возразил Егор, – а городские ворота закрывают в двадцать два часа, я узнавал. У нас еще много времени. Можем еще рыбы наловить. Или погулять по песчаным дюнам. Кстати, я вижу на тех камнях рыбаков. А можем, просто отдохнуть. Правда, вина у нас уже нет, – трагически заключил Егорка и со стуком опустил пустой кувшин на дымчатый стол.
– Позвольте мне вмешаться в ваш спор, – попросил Али.
Обе стороны согласились. Тогда Али извлек из хурджина еще один кувшин. Точно такой же и поставил его на стол.
– Они близнецы, – пояснил он, – так сказал продавец. Я не смог разлучить их, уж очень он меня уговаривал.
– Главное качество твоего характера, – сказал Егор, – это доброта. Я это понял с первой минуты нашего знакомства.
– Если мне не изменяет память, – возразил Али, – доброту проявил ты, уступив мне место на телеге.
– Это неважно, я почувствовал сердцем.
Они оба вопросительно посмотрели на хозяина.
– Наливайте, – согласился тот, – я чувствую в себе новые ощущения. Неведомые доселе чувства наполняют меня, и, кажется, я созрел для серьезного разговора. Но прежде о вашем деле. Необходимо ли вам возвращаться в Баку. Нам удалось ускользнуть от преследования. Не лучше ли остаться здесь и пожить в моем доме, пока все не уладится, не прояснится.
– Это разумно, – поддержал Егорка, – а я бы порыбачил.
– Ты можешь остаться, – сказал ему Али, – но я не могу. У меня полно дел. Я должен проверить, как идут дела в лавке. И сегодня ночью у меня важная встреча.
– Доведут тебя эти встречи, – укоризненно сказал Егорка, но, словно, спохватившись, добавил, – однако, если эта встреча назначена в том же месте, то я обязан сопровождать тебя.
– Это невозможно, – сказал Али.
– Почему же невозможно, – настаивал Егор, – всего-то надо купить женскую одежду подходящего размера и все.
– Я должен быть один, – сказал Али.
– Ах, да, верно, – согласился Егор, – в таком случае, я пойду вместо тебя, я уверен, что никто не заметит разницы.
– Ты больше меня, сам же говоришь – нужна одежда подходящего размера. Заметят.
– На все у тебя отговорка есть, – упрекнул Егор.
– О чем вы? – спросил Панах.
– Так, – нехотя ответил расстроенный Егор, – Али по ночам ходит на философские диспуты.
– Почему по ночам?
– Там много вольнодумства высказывается. И, вообще, когда я слышу, что он должен проверить, как идут дела в лавке, у меня в горле ком встает. До чего жизнь довела моего друга, хафиза и факиха, что он вынужден заниматься презренным делом – торговлей, – закончил Егор, уведя, таким образом, разговор в сторону от щекотливой темы философских диспутов.
– Почему презренным, – возразил Панах, – а для арабов торговля всегда считалась почетным занятием.
– Это потому, что они больше ничего не могли делать, – пояснил Егор, – спросите моего друга. Он вам многое расскажет про арабов. Спросите, спросите.
Но молла Панах спросил о другом, он сказал:
– Я бы хотел, чтобы вы меня считали своим другом, и вы уважаемый Али. Но прежде, давайте откупорим этот кувшин, который вы предусмотрительно захватили с собой.
– Кажется мы переходим к серьезному разговору, – заметил Али вполголоса.
Пока он произносил эту фразу, Егорка ловко сломал печать и наполнил чаши. Молла Панах взял в руки свою, долго молчал, словно собираясь сказать нечто очень важное. Друзья с уважением и вниманием ждали его слов. Но молла Панах, видимо, так и не собрался с духом, поскольку произнес:
– Давайте, выпьем за нашу дружбу.
Друзья переглянулись и сдвинули чаши. Выпив, молла Панах сказал:
– Уважаемый Али, я хочу взять в жены вашу спутницу Сару, что вы мне на это скажете?
Али молчал так долго, что это была уже не пауза в словах, а кратковременный обет молчания. Молла Панах поначалу смущенный становился все мрачнее и угрюмее. Первым не выдержал Егорка:
– А что тут говорить, совет да любовь, как водится.
Но Али остановил его, подняв раскрытую ладонь.
– Ты, дружок, распоряжайся своими рабынями. И не вмешивайся в наш разговор.
– Но у меня нет рабынь, – ответил Егор.
– Тогда сиди и помалкивай.
Егор обиженно замолчал и стал разливать вино. Али продолжал.
– Вам, уважаемый молла Панах, я скажу следующее. Поскольку вы не стали предлагать мне продать рабыню, а проявили к ее человеческому достоинству уважение, то у меня нет оснований для отказа, но у меня будет одно условие. Взамен этой девушки я хочу получить этот дом. Но не бесплатно, я за него заплачу. Я знаю, что этот дом для вас дорог, как память об отце. И этот выбор будет нелегок для вас. Но я хочу убедиться в том, что девушка так же дорога вас. И, что вы готовы на жертву.
По лицу Егорки было видно, что он порицает друга за меркантильность. Но молла Панах раздумывал не более минуты. Он протянул Али ладонь для рукопожатия и сказал:
– Я согласен. Только я вас прошу быть со мной рядом, когда я скажу об этом матери. Иначе она меня побьет тем, что ей попадет под руку. А мне бы не хотелось, чтобы меня избили на глазах у невесты.
– Вы же шутите? – недоверчиво сказал Али.
– В какой-то мере, – неопределенно ответил молла Панах, – у нее свои представления о положении нашей семьи в обществе. Она надеется, что я смогу убедить вас продать Сару. Уж очень она ей по нраву. Но я уже все понял.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
