В ожидании суда Назара перевезли в колонию. Дни проходили в томительном ожидании. В это тяжелое время гнетущей неопределенности и страхов за свою жизнь и будущее Назар находился в состоянии полного уныния и подавленности. Он ходил по камере из угла в угол, вздрагивая от каждого скрипа и шелеста. В душе Назар чувствовал глубокую обиду и непонимание. Он много думал о поступке Сони и никак не мог найти ему логичное объяснение. Почему девушка подставила его? Что движет ей? Зачем она это делает? Но чем больше Назар думал о Соне, тем сильнее запутывался в ситуации.
Наступил день суда. В этот день Назар прекрасно понимал, что глупо надеяться на то, что его оправдают, и приготовился к худшему. Назару могло грозить от трех до десяти лет. Суд признал Назара виновным по статье 228.2 УК РФ. Адвокату не удалось добиться условного наказания, зато срок удалось сократить. Год своей жизни юноша должен будет провести в колонии общего режима.
Все ответы на мучающие его вопросы Назар получил в первом пришедшем на его новый адрес письме.
В камере Назар с любопытством вертел в руках белый конверт, на лицевой стороне – имя, фамилия и адрес человека, которые не говорили ему абсолютно ничего. Назар вскрыл конверт и углубился в чтение. В письме он получил ответы, вот только облегчения это не принесло.
Здравствуй, Назар!
Пишу письмо, в котором хочу открыть правду. Наверняка ты задаешься множеством вопросов, главные из которых – кто и за что.
Это все – дело моих рук. Ты спросишь – кто я? И что ты мне сделал? И я отвечу, но начну издалека.
Слышал ли ты что-нибудь о синдроме бабочки, Назар? Страшное заболевание, при котором кожа становится такой же хрупкой, как крыло бабочки, и разрушается даже от малейшего прикосновения.
А есть люди, у которых точно так же от малейших колебаний разрушается душа.
Девочки-бабочки. Хрупкие, нежные, наивные, тонущие в собственных слезах от ежедневно терзающих их мук. Я знаю это, потому что вижу их. Вижу каждый день по ту сторону веб-камеры. Вижу то, чего никто не должен видеть.
Я знала одну такую девочку-бабочку. Ты сломал хрупкое крыло и убил ее, но перед смертью бабочка успела сделать последний взмах крыльями. Этот взмах вызвал ураган, который начисто смел всю твою жизнь, оставив после себя лишь хаос. Рано или поздно все возвращается бумерангом.
У меня есть суперсила. Я могу стирать будущее людей. И к сегодняшнему дню я стерла жизнь четырех человек.
Я пишу это письмо и предвижу тень понимания на твоем лице. Ты догадываешься, кто я. Когда-то ты был моей единственной любовью, Назар. Но потом сошел с моей дороги и заблудился.
Это шутка, Назар. Попробуй отнестись ко всему происходящему, как к неудачной шутке. Получилось?
Последнюю строчку Назар прочитал несколько раз. Это были его слова. Те самые слова, которые он сказал Алисе, когда был у нее дома после злополучной вечеринки.
– Алиса… – прошептал Назар, снова и снова перечитывая письмо. – В какого же монстра мы тебя превратили.
Назар не мог поверить в то, что все было подстроено Алисой. Девушкой, с которой в прошлом они были друзьями и, возможно, даже больше, чем просто друзьями. Он недооценил ее. Думал, что все обиды в прошлом. Это был глупый день, глупый поступок. Они все тогда были глупыми. Но этот поступок не стоил того, чтобы столько времени строить планы о мести. Алиса безумна, а он, Назар, попался в ее ловушку. И виноваты во всем – они четверо. Назар, Соня, Пелагея и Теодор. Это они сделали из Алисы монстра.
Это письмо не имеет никакой ценности. Его никак не пришить к делу, не вытащить из него правду. Для суда оно не имеет силы. Как всегда, девушка не оставила никаких следов. Уже ничего нельзя сделать, и Алиса знала это, иначе не присылала бы ему это письмо. Суд прошел. Тюремная решетка с лязгом захлопнулась за Назаром на самый долгий в его жизни год. Год, за который ему предстояло многое понять, раскаяться в своих поступках и подумать о том, как после возвращения начать строить заново разрушенную жизнь.
* * *
Поздравляю, Соня. Второе задание выполнено успешно. Я сохраню твою тайну, как и обещал. Больше ты не услышишь обо мне.
Мэд видел Соню по ту сторону веб-камеры. Она читала его сообщение. Ее губы дрожали. Девушка выглядела неважно – распухшие от слез веки и нос, красные глаза и темные круги под ними от долгого недосыпания.
Он слышал ее вздох облегчения. В этот раз Мэд действительно не собирался нарушать условия сделки. Видеоролик Сони не попадет в интернет и останется только на компьютере Алисы. Это – гарантия того, что она не нарушит договор и, проснувшись однажды, не побежит к следователю с острым желанием раскаяться в своем обмане.
Но то, что видеоролик не попадет в интернет, еще не значило, что Соня избежит наказания.
* * *
Соня исполнила все в точности так, как велел хакер. Приобрела гриппер-пакеты для мелочевки, тщательно проследила, чтобы на них не осталось ее отпечатков. Сделала так, чтобы Назар взял в руки один из них. Затем по указанию хакера в вентиляционном отверстии одного из зданий вытащила сверток. Содержимое переложила в пакет с отпечатками пальцев, который и подложила в рюкзак друга перед концертом.
Она делала все, что приказано. Она была руками жестокого анонима. И пешкой в его жуткой игре. Ей нужно было выполнять условия сделки. И она выполняла, не думая, что и зачем она делает. Девушка думала только о том, что скоро все закончится, и она будет свободна.
Неужели все закончилось?
Через несколько дней после завершения судебного заседания ясным днем Соня шла по улице, погруженная в свои мысли. Она чувствовала такую сильную усталость, будто прожила на свете уже несколько жизней.
