София протянула письмо Валю. Тот прочитал и передал его Эдди.
– Думаю, эта информация предназначается скорее тебе. Но прежде чем принять решение, тебе следует посоветоваться с Майлзом Ингмарссоном, – сказал Боман, дочитав, после чего поднял глаза и сложил листок вчетверо.
Некоторое время спустя они покинули резиденцию Игнасио Рамиреса в джунглях, сели в машину и поехали в Перейру, где взошли на борт самолета. Йенс все время держал Софию за руку, она же глядела куда-то перед собой. Словно все это время ждала известия о смерти Альберта и отключила все чувства.
Где-то посреди ночи они приземлились, заправились и снова взлетели. В Арланде Каролина и Эдди сразу исчезли, а София поехала в город вместе с Валем и Лотаром. В квартире Йенса она легла на диван и уставилась в потолок. Йенс же принес чай в голубой чашке с трещиной. И внезапно все сдвинулось с места. Время пошло – Бринкман должна была выйти на Альберта, он ждал ее. Или нет… Скоро ей сообщат о его смерти. Главное – потом не забыть сжечь его одежду. И сообщить в школу, что в следующем учебном году его не будет. Действительность обрушилась на женщину, как холодный водяной поток. Сбила с ног, разбудила, ошеломила. Ее тело охватила мелкая дрожь.
Между тем чай в голубой чашке остывал.
61
Стокгольм
Окно на кухне трехкомнатной квартиры Майлза Ингмарссона в Юргордене стояло открытым. В небе кружил вертолет. Из парка аттракционов «Грёна Лунд» доносились смех и крики.
Эдди сидел за кухонным столом. Майлз налил воду в кофеварку и потянулся за банкой кофе.
– Санна все еще в больнице, – сказал он. – Она оправится полностью, но на это потребуется время.
– А ты как? – Боман ложкой набирал кофе в фильтр от «Мелитты».
Ингмарссон встал и повернулся к нему.
– Я, похоже, останусь таким на всю жизнь. Но всё в порядке, руки-ноги работают. Проблемы со спиной и плечами… Ничего, я справлюсь. – Он вернулся к кофеварке и продолжил отмерять воду. – Самое неприятное во всем этом, что время от времени я выпадаю из действительности.
– Ничего, ты восстановишься, – ответил Эдди.
– Спасибо. – Майлз включил кофеварку.
– Я ведь выследил вас в Праге, – продолжал Боман. – Я стоял напротив вашей квартиры, держал тебя на мушке. И не смог…
Собеседник снова повернулся к нему.
– Спасибо. – Он почти улыбался.
– Это сделал Томми.
Кофеварка зашипела, и темный напиток заструился в чашки.
– Да, это сделал Томми. – Майлз смотрел на Эдди, сложив руки на груди и прислонившись спиной к мойке.
«И только это имеет сейчас значение», – добавил про себя Боман. Похоже, Ингмарссону пришла в голову та же мысль, потому что он сказал:
– Но Гектору Гусману удалось добраться до него меньше чем за неделю.
Эдди кивнул.
– Это впечатляет, – продолжал Майлз. – Если, конечно, это правда.
– Еще как впечатляет, – подхватил Боман и посмотрел на Ингмарссона, пытаясь угадать, о чем тот думает.
– И они будут держать его под наблюдением, пока мы не решим, что делать дальше? – спросил Майлз.
Эдди кивнул.
– То есть дело за нами?
– Мы же с тобой полицейские, – напомнил Боман.
– И знаем, где он прячется.
– И несем ответственность за него, – добавил Эдди.
– Такова наша работа, – согласился Майлз.
– Но здесь не все так просто. – Его коллега тщательно подбирал слова, потому что еще не имел стопроцентной уверенности в его намерениях. – Я хотел бы кое-что уяснить для себя, прежде чем мы пойдем дальше, – добавил он.
– Я тоже, – отозвался Ингмарссон.
– Ты первый.
Майлз задал свой вопрос не задумываясь:
– Скажи, Эдди Боман, насколько ты уверен в том, что должен делать дальше?
– Уверен совершенно, – ответил Эдди. – А ты, Майлз Ингмарссон? Или, может, тебя терзают какие-нибудь сомнения?
Майлз отрицательно покачал головой.
– Ну что ж, думаю, кофе готов, – Боман кивнул на кофеварку за спиной собеседника.
62
Мюнхен
Альберт проснулся оттого, что кто-то надел ему на голову полотняный черный мешок и завязал его вокруг шеи. Потом его схватили за руки и застегнули вокруг запястий пластиковые ремешки. Юношу посадили в инвалидное кресло, подняли и понесли вниз по лестнице на свежий воздух. Посадили в машину. Автоматическая дверь закрылась. Машина тронулась с места.
Дышать с мешком на голове было тяжело. Машина петляла, кренилась из стороны в сторону. Пленника быстро укачало.
Через десять минут мешок сняли, и в глаза ему ударил солнечный свет. В салоне автомобиля Альберта окружали трое мужчин – все люди Ханке. Позади сидел Асмаров, с которого, похоже, тоже только что сняли черный мешок.
– Михаил! – закричал Альберт. – Куда нас везут?
– Не знаю, – ответил русский. – В любом случае не надо так волноваться. – Он щурился и закрывал глаза, пытаясь привыкнуть к свету. – Как ты?
– Не знаю, – ответил Альберт.
Машина петляла по центру Мюнхена. За окнами был обычный рабочий день. Довольно прохладный, судя по тому, как были одеты люди.
– Они приставили пистолет к моей голове, – сказал юноша Михаилу.
– Кто? – не понял тот.
– Люди Ханке.
– Пистолет? И только?
– Нет, все было подготовлено: полиэтилен на полу, камера на штативе…
– И?..
– Ральф говорил, что меня должны были обменять, но что-то не сложилось…
Альберт посмотрел в окно. Они ехали вдоль аллеи, по обочинам дороги стояли трехэтажные дома.
– Он держал палец на спусковом крючке, но тут кто-то постучал в дверь и велел ему остановиться.
Бринкман спиной чувствовал, как в Михаиле поднимается волна ярости.
Автомобиль остановился на большой площади Мариенплатц. Обоих пассажиров вывели. Все происходило без объяснений, быстро.
– Ждите здесь, – велел человек Ральфа Ханке.
После чего машина уехала.
Асмаров встал позади инвалидного кресла. Его огромная рука легла на плечо Альберта.
– Главное – не беспокойся. Я здесь, – прошептал он.
Время шло – ничего не происходило. Неожиданно русский присел перед Альбертом на корточки и показал в сторону большой статуи на площади.
Молодой человек прищурился. Он увидел Лешека, Соню и… Гектора. Они стояли рядом, Ализаде в обнимку с Гусманом. А потом Смялы отделился от них. Оглянувшись на Гектора, он медленно пошел в сторону Альберта и Михаила.
