– Хорошо, – кивнул Глеб, уже составив себе полную картину того, что здесь произошло.
Сиверов вытащил из кармана документы Олега Барташова и показал старику.
– Этот свалился?
– Да, этот. Только голова у него была разбитая, на виске рана и большая шишка.
– Это хорошо.
– Конечно, хорошо, здорового жалко как-то было бы, – согласился Максимыч. – В общем, я пошел.
– То, что ты меня видел, старик, никому ни слова.
Иначе голову откручу и самого сброшу в огонь. Понял?
– Понял, как не понять. Максимыч всегда рад помочь.
Старику хотелось сделать привычный жест, будто пальцы сучат нитку. Но перед этим мужиком из ФСБ он стушевался и побоялся намекать на мзду, понимая, что это до добра не доведет.
– Если появится Павел Иванович Коптев, передай ему привет. Скажи ему, что я очень долго ждал.
– По имени-то вас как? Что ему сказать?
– Он знает кто. И скажи, скоро мы с ним встретимся.
– Хорошо, скажу, если он приедет.
Глеб резко развернулся и направился прочь.
Старик зябко поежился, хотя жара стояла нестерпимая, градусов сорок – сорок пять, а у печки вообще градусов семьдесят. Озноб усиливался. Старый энкавэдэшник понял, что выдал Коптева с потрохами, испугавшись пистолета и удостоверения в руках визитера, и чем за это поплатится, он не представлял, хотя предчувствия были самыми ужасными.
– Что же делать? Что же делать? – бормотал старик, шаркающей походкой быстро двигаясь к будке, где стоял телефонный аппарат.
Но куда звонить, Максимыч не знал. Ведь телефона Коптева у него не было.
– Кому же позвонить? Кому же позвонить?
И старик решил на всякий случай позвонить домой жене. Та никогда не давала глупых советов, и он ей всегда обо всем рассказывал, отчитывался, кто и сколько ему заплатил из бывших коллег за всякие услуги.
Он набрал домашний телефон.
– Клава, Клава, это я.
– Да слышу, что это ты. Что стряслось, Максимыч? – жена называла мужа, как его называли все окружающие.
– Тут такое… Даже не знаю, как и быть, черт подери.
– Так что случилось? Ты можешь толком рассказать?
Тебя что, паралич разбил или сердце схватило?
– И сердце чуть было не схватило. Тут я дел натворил…
– Каких дел натворил, придурок ты старый?
– Ой, Клава, даже не знаю, с чего начать.
– Ладно, я к тебе приду, – пробурчала жена. – Кефира привезу, купила свежий.
– Какой, в задницу, кефир! Тут не знаю что и делать.
– Ну ты же жив-здоров?
– Пока жив-здоров.
– Тогда ничего страшного. Если ты жив, то выкрутимся. Сейчас приду, минут через двадцать-тридцать буду. Ворота открой.
– Я тебя буду ждать возле ворот…
Старик принялся выключать все агрегаты, сокрушаясь, что если бы сделал это раньше, до прихода незнакомца из ФСБ, тот, возможно, и не догадался бы ни о Коптеве, ни о двух трупах, ни об участии Максимыча во всем этом деле. Дрожащими руками Максимыч выключил машины и опустил рукоятку рубильника. И, тяжело дыша, отправился встречать жену.
Глава 24
После посещения асфальтобетонного завода Глебу многое стало ясно, на многое открылись глаза.
– Ну и мерзавцы! Сволочи! – шептал он. – Вот уж не думал, что этот Коптев такая мразь. Своих же ребят бросил в огонь. Это же надо!
О том, что сам он, Глеб Сиверов, застрелил Илью Железовского, думать не хотелось. Слепой пытался найти себе оправдание, что, если бы не его мастерство и реакция, то наверняка он бы просто-напросто поменялся с Железовским участью.
«Нет человека – нет проблем», – вспомнил Глеб поговорку, не подозревая о том, что ее любили повторять майор Коптев и генерал Разумовский – на сегодняшний момент два его заклятых врага, те, до кого он должен добраться любой ценой и обезвредить.
От завода Глеб погнал свой БМВ в Черемушки. Он чувствовал, что опаздывает, но не знал, как выиграть время, как оказаться хоть на несколько шагов впереди своих врагов и самому диктовать условия игры, а не быть в роли преследователя.
"Ничего, ничего, – размышлял Глеб, – я вас достану.
Вот сейчас приеду на квартиру, о которой говорила Наташа, посмотрю, что в этих ящиках".
На ходу; уверенно ведя машину, Глеб взял трубку и набрал номер генерала Потапчука. Тот ответил настолько быстро, будто ждал звонка, держа руку над телефонной трубкой:
– Да, я слушаю.
– Что нового?
– Сплошные проблемы. Это все, что я могу тебе сказать вкратце, а подробности лишь при личной встрече. А ты что скажешь?
– Можете не искать, Федор Филиппович, тех двоих.
– Каких двоих?
– Которые убили Самсонова, Домбровского и скорее всего, пытались убить вас.
– Почему же их не надо искать?
– Потому что их нет.
– Ты уверен, что нет?
– Их сожгли.
– Не понял? – пробормотал генерал. – Кто сжег?
Где? Когда? Почему?
Глеб стал отвечать, начиная с последнего вопроса генерала:
– Наверное, они слишком много знали. А может, потому, что не справились с работой и не убрали вас.
Около часа назад в сушильной трубе асфальтобетонного завода, на который вы мне дали наводку, их сжег Коптев. Ему помог сторож. Можете послать туда своих людей.
– А ты сейчас где? Из машины звонишь?
– Да, из машины.
– Куда едешь?
– Есть один адрес, генерал, я хочу туда попасть раньше, чем генерал Разумовский.
– Что за квартира, Глеб?
– Старая квартира генерала. Мне дала адрес его любовница, которую хотели убрать Илья Железовский, старший лейтенант ФСК, и капитан Барташов, тоже из ФСК. Это люди Коптева.
– Знаю эти фамилии. На них уже вышли мои ребята.
– Поздно, вышли, генерал. И уже никогда не доберутся.
– А ты уверен, что их сжег Коптев?
– Уверен – почти на сто процентов. Но на всякий случай пошлите своих людей, Федор Филиппович.
– Когда освободишься, сразу же позвони. Мы с тобой встретимся, и я тебе объясню, что к чему.
– У нас еще есть время, генерал, для встречи?
– Думаю, есть.., есть, скорее всего, сутки.
