Пока Рамбла старалась зарыться в мать, Ри прикрыла ей голову ладонью.
Я попятился.
Глаза Ри бегали.
– Они психи! – Голос ее был надтреснутым, как у старухи.
– Я знаю.
– Нам надо уходить, сейчас же. – Она подняла закованную ногу. Рамбла задрожала и заскулила.
Я повернулся к Майло. Тот был уже на телефоне.
– Скоро.
Я стоял, стараясь не делать резких движений и никого не пугать.
Наконец Рамбла решилась глянуть на меня искоса. Я улыбнулся ей. Ее губки задрожали, из глаз хлынули слезы, а крошечные пальчики принялись мять сорочку матери.
– Тише, детка, – сказала Ри, – тише, детка, чщщ, чщщ, тише, детка, чщщ, чщщ…
Рамбла пробормотала:
– Нанана, – и начала всхлипывать.
Ри посмотрела на меня.
– Я ничем не могу ей помочь.
– Вы прекрасно справляетесь, – ответил я.
– Нам надо уходить.
– Мы вас отсюда вытащим.
Она крепче прижала к себе Рамблу и начала баюкать быстрее.
– Нас обеих.
– Конечно.
– Я серьезно.
– Я тоже, Ри. Вы ведь ее единственная мать.
Она внимательно посмотрела на меня и сказала так, словно увидела меня впервые:
– Вы. Держите меня.
Мать прислонилась ко мне, но дочка закричала еще громче, крупные слезы текли у нее из глаз, чередуясь с судорожными всхлипами, слизь из носа капала мне на рукав.
Ри продолжала механически укачивать ребенка.
– Тише, тише, детка, тише, тише, детка…
Я сосредоточился на словах Майло: он позвонил в 911, вызвал спасательную бригаду, особо оговорив инструменты для распиливания кольца, объяснил все про ситуацию освобожденных заложников. Потом набрал номер лейтенанта из полицейского участка в Ван-Найсе.
Рамбла рыдала не переставая.
Когда мы услышали вой приближающейся полицейской сирены, Ри сказала:
– Какой прекрасный звук.
* * *
Когда обеих жертв похищения увезла прочь завывающая «Скорая», армия экспертов набилась и в дом, и в гараж, превратив участок Нибов в место преступления.
Майло и я вернулись к его машине. Прислонившись задом к капоту и пиная шину так, как он совсем недавно пинал стенку гаража, мой друг набрал номер Мо Рида.
Тот сказал:
– Я не стал звонить тебе, лейтенант, потому что после лошадей она поехала не домой, а в Бербэнк, в заведение Мари Каллендер, где сейчас ест ланч. А я пока решил воспользоваться возможностью и заглянуть в ее машину. Она, конечно, грязнуля, но никаких детских вещей и вообще ничего странного я там не нашел.
– Она ест одна?
– Пока да. Я слежу за ней с парковки, если к ней кто-то присоединится, я увижу.
– Как только будешь готов, бери ее, Мозес.
– Да ты что? – сказал Рид. – Значит, вы нарыли доказательства?
– И доказательства, и вообще все, что угодно. – И Майло посвятил его в детали.
– Ух ты… Какую я пропустил вечеринку. Ну, ладно, она – мой свободный конец, мне его и вязать.
– Есть какие-нибудь признаки того, что она вооружена?
– Нет, если только в сумочке что-нибудь, совсем маленькое…
– Одну из жертв уложили из двадцать пятого калибра.
– Хорошо, лейтенант, я учту. Еще раз поздравляю.
– С чем?
– С тем, что похищенные живы.
* * *
Следующий звонок – лейтенанту СВАТа Байрону Бёрду, через особую засекреченную частоту. Бёрд ворчливо ответил:
– Да?
– Нужна твоя помощь, – сказал Майло.
– А я-то думал, ты мне билеты в театр хочешь предложить, – сказал Бёрд. – Дай-ка я посвящу тебя в свой бэкграунд, старина: я на ногах с трех часов утра, потратил ту еще тучу времени на рейд по наркоте, но вызов оказался ложным. Так что даже не говори мне о работе, Майло. Я иду в спортзал.
– А я как раз хотел предложить тебе утешение получше, чем просто отжиматься от скамейки, Байрон.
– И что же это такое?
Майло ввел его в курс дела. Бёрд отреагировал так:
– Двое помощников шерифов – вот это да… А где именно в Моске?
– Семья и опека.
– Оба преддверия ада мне знакомы. Два развода и завещание матушки. Стоит закрыть глаза, так прямо и вижу эти коридоры, полные людей в гражданском… значит, придется нам проявить осторожность. В предварительных ласках, так сказать.
* * *
Арестная команда должна была состоять из шестнадцати наиболее физически сильных офицеров Бёрда, одетых в гражданское.
– Восемь для него, восемь для нее, – сказал Бёрд. – Не хватало мне еще, чтобы моя новая девушка накинулась на меня с обвинениями в сексизме.
Смех смехом, а предложение заменить мускульную силу на огнестрельное оружие ему не понравилось. Что ж, может быть, он был прав: пронести оружие в здание суда так, чтобы там не поднялась паника, – задача и так почти непосильная, а уж учитывая могучий калибр, которому обычно отдают предпочтение ребята из СВАТа, и подавно.
Наконец сошлись на следующем: восемь из шестнадцати человек группы захвата возьмут девятимиллиметровые и спрячут их под объемистой одеждой, но в дело пустят лишь в самом крайнем случае. Так что брать предстояло скорее числом: Нибов предполагалось взять в оцепление и изолировать по очереди, как только те выйдут каждый из своего зала суда. Не сразу, а когда толпа немного рассеется, чтобы свести к минимуму риск случайных жертв.
Если толпа так и не рассосется, то арест придется производить в другом месте и в другое время.
– Только этого мне и не хватало, – сказал Бёрд. – Играть с ними в поддавки, как с кошкой…
– Будь оптимистом, Байрон.
– С чего это вдруг?
– У меня живые заложники.
– Молодец – только не забудь про тех двух жмуриков, которые уже числятся за тобой по этому делу, и не лечи мне мозги своим позитивным мышлением.
* * *
С Хэнком Нибом, когда тот вышел из зала судьи Нэнси Маэстро через час после прибытия на место группы захвата, все прошло гладко.
– Видел бы ты его физиономию, – сказал Бёрд по рации. – Как у пацана, который наложил в штаны на первом свидании. Потом, правда, опомнился, сразу стал весь такой важный – не разговаривайте со мной, дайте мне адвоката… Ну, это уже не моя проблема, он сейчас на пути в Центральную. Интересное, наверное, зрелище: человек в форме среди своих недавних подопечных. Ох, и порезвятся с ним бандюки – они большие любители стражей порядка.
