77
Путь Верховена домой будет примерно таким же долгим, как и Стрейкена. Пока «Морской дух» срезал путь через Панамский канал, «Пинг-понг табу» шел через Суэцкий канал. Верховен может решить прокатиться по Средиземному морю: насладиться теплом североафриканского побережья перед тем, как вернуться в ноябрьский Амстердам. Он проведет время в размышлениях, насколько поиск сокровищ оплачивается выше, чем работа полицейского. Если его еще не уволили, он сам сможет подать в отставку.
Проработав международным полицейским десять лет, Верховен скорее всего знает, где на черном рынке продать целый сейф золотых соверенов. Через две недели «Пинг-понг табу» может причалить к пристани Триполи или Палермо, и он сойдет на берег решать вопросы.
Но сначала ему придется открыть сейф.
Он заедет куда-нибудь, чтобы купить ацетилено-кислородную сварочную горелку или какую-нибудь пластиковую бомбу. Он выберет солнечный денек и выйдет подальше в открытое море. Предвосхищение будет просто чудесным. Он выключит мотор. Опустится на колени перед сейфом. В полном одиночестве и абсолютной тишине он приступит к работе над петлями. В своем возбуждении он вряд ли заметит, что печать, запечатавшая сейф, новее, чем все остальное. Дверь отломится и упадет на палубу с тяжелым стуком, и он поздравит себя с тем, что все прошло так легко.
Затем содержимое сейфа хлынет на палубу. Оно рванется из сейфа как оползень и ударит Верховена по коленям и рукам. На километры вокруг не будет никого, кто увидит его лицо в этот момент, и никто не услышит его яростного рева. Но где-то на другом конце мира Эд Стрейкен почувствует его. И если жизнь после смерти существует, то Эйдриан Гамильтон и Молли Ньюкрис посмеются над Верховеном, когда камень за камнем будут выкатываться на палубу «Пинг-понг табу».
Трудно было пересыпать золото в вещмешки. Еще труднее тащить их на борт «Морского духа». Но их осторожность была вознаграждена. Стрейкен настоял на том, что нужно до отказа набить сейф камнями — чтобы внутри не гремело. После этого Пит припаял дверь на место и они закопали сейф.
Когда-нибудь Верховен найдет Стрейкена. Они снова встретятся: Стрейкен был совершенно в этом уверен. А сейчас он праздновал свою победу. Он стоял на мостике и смотрел, пока черная точка катера Верховена не слилась с плоской линией горизонта. Стрейкен был рад покинуть Малайзию с ее змеями и ящерицами. Взявшись за руль, он почувствовал, что две серебряные запонки нагрелись на солнце и жгут ему кожу на груди. Лево и право. Широта и долгота. Инь и ян.
Они сделали свою работу, но помимо счастья принесли еще и несчастье. Им пора исчезнуть. Решимость выполнить их предсказание заставила его убить Молли Ньюкрис, Пили Паранга, Вакахаму и неизвестное число японских бандитов и экипажа яхты. Мишель Ньюкрис и Рутгер Верховен пали жертвами их очарования, и оба жестоко поплатились. Эйдриана Гамильтона затронула их магия, и он заплатил самую высокую цену. А в Лондоне маленький мальчик будет расти без матери.
Запонки стали не нужны. Их волшебная сила закончилась. Не раздумывая больше ни минуты, Стрейкен снял цепочку с шеи. Он собрал ее в кулак и запустил через поручень. Запонки блеснули на солнце. Он не стал дожидаться, когда они исчезнут под водой.
Они вернулись на Тиоман, там Стрейкен забрал календарь и остатки денег. Расплатившись за свои пляжные бунгало, они все поплыли по проливам к Куантану. Уже в море Стрейкен собрал короткое собрание, чтобы обсудить планы на оставшееся золото. Он точно знал, что хотел с ним сделать, и через несколько минут все остальные стали его партнерами.
Кузен Сумо ждал их с ниткой и иголкой. Он обработал бедро Стрейкена дезинфицирующим раствором, и Пит довольно хихикал, пока его друга зашивали без анестезии.
— Как ты собираешься везти свое золото домой? — спросил Сумо.
— Мы наймем корабль. Черт возьми, да мы даже лучше купим корабль.
— У меня есть корабль на примете. Можете купить его.
— Отлично, — сказал Стрейкен, — когда его можно посмотреть?
— Хоть сейчас.
Стрейкен обвел взглядом пристань. Он был набит местными рыбацкими лодчонками. «Морской дух» был единственным судном, сделанным не из дерева.
— Э-э-э, я что-то так не думаю, Сумо. Я не уверен, что что-нибудь из этого вот сможет пересечь Тихий океан.
Сумо захохотал, его живот заколыхался, а глаза прищурились. Потом он топнул ногой по полу кубрика.
— Нет, Стрейкен. «Морской дух». Он твой.
Стрейкен подумал, что ослышался. «Морской дух» — как единственная женщина в жизни Сумо. Он, если можно так выразиться, был его любовью. Его гордостью и радостью.
— Да ты шутишь.
— Ничуть. Она — старье. Покупай ее. Я хочу купить что-нибудь побыстрее.
Стрейкен засмеялся как ребенок. Он раскинул руки и обнял Сумо. Ужасная ошибка. Малайзиец обнял его в ответ и чуть не раздавил насмерть.
Сумо и Шлеппи часа два перетаскивали свои вещи. В конце причала у них был гараж, где они и сложили свои принадлежности. Стрейкен отсчитал им их долю золота и прибавил еще за «Морской дух». Они положили золото в багажник машины доктора. Подвеска треснула, и ниши колес опасно приблизились к шинам. Затем они все сидели на набережной и пили охлажденный чай. Пора было прощаться.
— Обещай мне, что не вернешься за золотом, — Стрейкен посмотрел Сумо в глаза.
— Обещаю. У нас уже достаточно. Я могу справиться с катером, но не могу справиться с подводной лодкой. Ты все делаешь правильно.
Толстяк и Стрейкен обменялись рукопожатием. Тайна была в надежных руках.
Кей Ти обняла Шлеппи и крепко поцеловала его в щеку. Он ужом вился вокруг Пита, Стрейкен шутя потрепал его за уши.
Они сели в машину доктора, и Сумо высунулся из окна.
— Ada air adalah ikan.
— Что? — переспросил Стрейкен.
— Ada air adalah ikan.
— Что это значит?
— Это старая малайзийская пословица. Она значит «Где вода, там и рыба». Можно еще сказать «Que sera sera», если тебе так больше нравится.
Но Стрейкен решил, что «Ada air adalah ikan» звучит гораздо лучше.
— Где вода, там и рыба. Очень хорошо.
Машина тронулась и быстро исчезла в облаке пыли.
Они отправились тем же вечером в восемь часов. У Сумо был родственник, который работал на таможне, и поэтому никаких вопросов относительно экспорта «Морского духа» не возникло. С самым невинным выражением лица Стрейкен сообщил, что ему нечего декларировать.
На пути до Сингапура Стрейкен обсуждал с Кей Ти, как переправить в Америку ее долю. За страдания, которым ее подверг Пили Паранг, она заслужила столько же, сколько и остальные. Понадобятся значительное время и юридические консультации, чтобы конвертировать соверены в нормальные деньги, но Стрейкен настоял, что когда все будет закончено, она приедет на Кюрасао и заберет свой чек лично.
