– Нам кажется, что голос какой-то неестественный, – добавила Лулу.
Редактор поднял брови:
– В смысле?
Майкл объяснил, что Лулу давно работает с Амандой и знает ее, как никто другой.
– Прекрасно, но все же я толком не понимаю, чего вы от меня хотите.
– Может, это звучит глупо, Крис, – произнесла Лулу, – но мы этого тоже толком не понимаем. Скажите, а… есть ли какой-нибудь способ проанализировать голос и установить, все ли в порядке?
– С женщиной или с пленкой?
– С обеими.
Крис серьезно ответил:
– Возможно, я смогу вам сказать, что не так с пленкой. А вот в порядке ли женщина – это уже вопрос компетенции Майкла. – Он моргнул, тяжелые веки дважды опустились и поднялись. – А какой у нее обычно голос? У вас есть запись ее голоса для сравнения?
Майкл и Лулу переглянулись.
– Можно порыться в офисе, – нерешительно сказала Лулу. – Вдруг что-нибудь найдется.
Крис снова повернулся к клавиатуре и набрал команду.
– Ладно, будем работать с тем, что есть.
На мониторе появился зеленый трехмерный график. Бимиш включил запись, и они молча следили, как скачут ломаные линии.
Когда запись кончилась, Бимиш перемотал пленку и снова включил ее, набрав новую команду. Теперь форма кривых изменилась: сначала она усложнилась, а затем преобразовалась в какую-то геометрическую структуру, которая ничего не говорила Майклу.
– Значит, так, – сообщил Бимиш, – голос на всем протяжении записи однородный. График показывает, что говорил один и тот же человек. – Он посмотрел на Майкла и Лулу – поняли ли они? – А теперь исследуем паузы.
Он снова нажал на клавишу воспроизведения, набрал на клавиатуре очередную команду. Появились новые ломаные линии. На сей раз из них выстроилась еще более сложная фигура. Бимиш показал на экран, пояснив:
– Это спектральный анализ. Он позволяет анализировать частоту с высоким разрешением, словно снимает отпечатки пальцев. Я не нашел ничего необычного в ее голосе, но вот в паузах обнаруживается кое-что интересное.
Он повернулся к Майклу и Лулу:
– Вы знаете, что такое фоновый шум?
Майкл отрицательно покачал головой.
– Нет, – ответила Лулу.
– Значит, так. – Редактор оживился. – Сейчас приведу вам пример. Если в безветренный день в течение нескольких минут смотреть на небольшой участок поверхности океана, то вроде бы не заметишь в нем никаких изменений. Верно?
Майкл кивнул. А Бимиш сказал:
– Однако это лишь иллюзия. Не бывает двух похожих волн. Существуют различные потоки, в воде все время происходят очень сложные процессы. Невооруженным глазом этого не увидеть. Но представьте, что вы заморозили кусочек этого океана и извлекли его. Рисунки на гранях кубика не будут совпадать в точности. Если вы присмотритесь, то увидите различия. Так?
– Так, – подтвердил Майкл, не понимая, к чему клонит Крис. Но когда Бимиш продолжил, все начало становиться на свои места.
– То же самое спектральный анализ делает с тишиной. Мы берем кусочек тишины (не имеет значения, какой именно тишины, – любой) и видим, что две грани кубика не совпадают. Как в данном конкретном случае.
– И что из этого следует? – спросила Лулу.
Но Майкл уже сообразил:
– Из этого следует, что реплики Аманды смонтированы, верно?
– Ну вот, теперь мы достигли полного взаимопонимания, – победоносно улыбнулся Бимиш.
Лулу побледнела:
– О господи! Так, значит, вы не беседовали с Амандой в прямом эфире, а слышали запись ее голоса?
– Да, – тихо сказал Майкл, вглядываясь в лицо Бимиша в ожидании подтверждения. – Мы слышали смонтированные фрагменты ее реплик. Верно, Крис?
– В самую точку.
– Но зачем, зачем ей понадобилось это делать? – недоумевала Лулу.
– Я думаю, – тихо ответил Майкл, – что, скорее всего, это сделала не сама Аманда.
79
Проспав всего четыре часа, Майкл поднялся в начале седьмого. Его мозг работал на полную катушку, а желудок скручивало от голода.
Он принял душ, побрился, опрыскал себя одеколоном «Босс» (Кейти всегда покупала ему этот одеколон), надеясь, что это поможет ему оставаться свежим в течение всего дня, который обещал быть долгим и трудным.
Он приготовил себе на завтрак овсянку и яичницу, поел, потом облачился в свободную хлопчатобумажную рубашку и бежевый льняной костюм от Джаспера Конрана – самый легкий костюм из всех, какие у него были; надел мягкие коричневые туфли. Для солидности, хотя и неохотно, добавил галстук со строгим геометрическим рисунком.
Ровно в семь Майкл набрал номер телефона детектива-констебля Саймона Роубака, который тот записал для него на обороте своей визитки.
И вот теперь – еще и часа не прошло – Майкл уже был в отделении полиции Хэмпстеда: понуро сидел на жестком пластиковом стуле в маленьком помещении, насквозь пропахшем сигаретным дымом. На поцарапанном пластмассовом столе перед ним лежали кассета, коричневый конверт с распечаткой тестов, проведенных Бимишем, и желтая папка детектива-констебля Роубака, который ушел за кофе.
Первые капельки пота уже появились на лбу полицейского, когда он вернулся обратно с двумя пластиковыми стаканчиками. Он поставил их на стол, выложил рядом пластиковые ложки, пакетики с сахаром и сливками. После чего закрыл дверь и опустил свое грузное тело на стул напротив Майкла.
– Денек будет жаркий, – сказал Роубак, снова вставая, чтобы включить вентилятор. Он достал носовой платок, отер лоб, пригладил огромной ладонью светлые, коротко стриженные волосы.
Майкл настороженно поглядывал на него, помня разговор на повышенных тонах, состоявшийся между ними вчера днем, когда детектив-констебль сказал ему, что они пока не предпринимали никаких действий относительно Аманды. Сегодня полицейский встретил его неожиданно тепло.
– Я слышал, у вас вчера во время радиопередачи случился небольшой инцидент?
– Да.
Роубак добавил сливки в стакан с кофе. Потом надорвал пакетик с сахаром и высыпал его содержимое туда же. При этом он не сводил глаз с лежавших на столе кассеты и конверта.
– Моя невеста слушала вчера передачу, доктор Теннент. Она слышала ту часть разговора, которая попала в эфир.
– И что, интересно, она подумала?
– Она работает в полиции. В отделе семейных проблем, – добавил Роубак, заметив настороженный взгляд Майкла. – Ей часто звонят люди, пребывающие в состоянии стресса. И моя невеста считает, что эта молодая дама, мисс Кэпстик, судя по всему, была чем-то сильно напугана. Вы согласны с этим, сэр?
