Женщина с четвертого ряда снова оказалась на ногах и уже махала рукой.
– Председатель, вы нарочно не замечаете меня? – прокричала она.
Джайлзу ее голос показался знакомым; он оглянулся, и его страхи подтвердились.
– Вовсе нет, мадам, но, поскольку вы не являетесь ни акционером компании, ни представителем прессы, я не давала вам приоритета. А сейчас пожалуйста, задавайте ваш вопрос.
– Это правда, что один из ваших директоров в минувшие выходные продал крупный пакет акций компании в попытке нанести ей ущерб?
– Нет, леди Вирджиния, дело было совсем иначе. По-видимому, вы о двадцати двух с половиной процентах акций, которые дон Педро выставил на рынок, не проинформировав совет директоров, но по счастью, как сейчас модно говорить, мы это предвидели.
Зал разразился смехом, но леди Вирджинию это не остановило.
– Если один из ваших директоров оказался замешан в злоупотреблении своими полномочиями, разве он не подлежит исключению из совета?
– Если вы имеете в виду майора Фишера, так в минувшую пятницу, когда он пришел в офис на встречу со мной, я попросила его подать в отставку, о чем, уверена, вам известно, леди Вирджиния.
– На что это вы намекаете?
– На то, что в двух отдельных случаях, когда майор Фишер представлял вас в совете директоров, вы позволили ему продать все ваши акции в течение уик-энда, а затем, получив солидную прибыль, выкупили их назад в течение трехнедельного торгового периода. Когда цена акций восстановилась, а затем поднялась на новую высоту, вы проделали ту же операцию, получив еще бо́льшую прибыль. Вы, леди Вирджиния, намеревались разорить компанию, однако, как и мистер Мартинес, потерпели неудачу – неудачу удручающую, потому что вас одолели обычные порядочные люди, которые желают нашей компании успеха.
По всему залу разнеслись спонтанные аплодисменты, а леди Вирджиния стала проталкиваться из своего заполненного ряда к проходу, не замечая, на чьи ноги наступает. Добравшись до прохода, она оглянулась на сцену и выкрикнула:
– Ждите звонка от моего адвоката!
– Буду, с нетерпением, – ответила Эмма. – Ведь в этом случае майору Фишеру удастся рассказать суду присяжных, кого он представлял, когда покупал и продавал ваши акции.
Этот нокаутирующий удар был встречен самой громкой овацией дня. Эмма даже успела опустить глаза на первый ряд и подмигнуть Седрику Хардкаслу.
Следующий час она отвечала на нескончаемые вопросы акционеров, аналитиков Сити и журналистов с такой уверенностью и авторитетом, которые Гарри редко приходилось у нее наблюдать. Ответив на последний вопрос, Эмма закрыла собрание словами:
– Надеюсь, что через пару месяцев многие из вас вместе со мной отправятся в первое плавание в Нью-Йорк. Уверена, путешествие будет незабываемым.
– Уж это-то мы вам гарантируем, – прошептал человек с заметным ирландским акцентом, который сидел в конце помещения.
И незаметно выскользнул, пока Эмма радовалась бурной овации вставшего зала.
42
– «Томас Кук и сын». Доброе утро. Чем могу помочь?
– Говорит лорд Гленартур. Я надеялся, вы сможете мне помочь в деле личного характера.
– Все, что в моих силах, сэр.
– Я давнишний друг Баррингтонов и Клифтонов и информировал Гарри Клифтона, что, к сожалению, не смогу отправиться с ними на «Бэкингеме» в первое плавание в Нью-Йорк в связи с необходимостью исполнить некие служебные обязанности. К настоящему моменту необходимость эта отпала, и я подумал, было бы здорово порадовать их известием, что я все-таки иду в рейс. Своего рода сюрприз, вы понимаете.
– Конечно понимаю, сэр.
– Вот я и звоню выяснить, есть ли у меня возможность забронировать каюту где-нибудь неподалеку от семьи Баррингтон.
– Я посмотрю, что можно сделать, если вы будете так добры не вешать трубку и подождать немного. – (Мужчина на другом конце линии отпил глоточек «Джемисона» и стал ждать.) – О господи, еще остались две каюты первого класса на верхней палубе, номера три и пять.
– Я хотел бы устроиться как можно ближе к семье.
– Что ж, сэр Джайлз Баррингтон в каюте номер два.
– А Эмма?
– Эмма?
– О, прошу прощения, миссис Клифтон.
– Она в каюте номер один.
– Тогда я беру третий номер. Весьма вам благодарен за помощь.
– Всегда к вашим услугам, сэр. Надеюсь, путешествие будет приятным. Позвольте поинтересоваться, куда прислать билеты?
– Не стоит беспокоиться. За ними приедет мой водитель.
Дон Педро открыл сейф в своем кабинете, достал все оставшиеся деньги и принялся раскладывать пятифунтовые банкноты аккуратными пачками по десять тысяч фунтов в каждой, пока они не заняли каждый дюйм его письменного стола. 23 465 фунтов он вернул в сейф и запер его, затем пересчитал оставшиеся 250 000 фунтов, после чего убрал их в присланный рюкзак. Потом сел за стол, взял утреннюю газету и стал ждать.
Десять дней прошло, прежде чем ему перезвонил водитель и передал, что операция санкционирована, но лишь в случае, если он заплатит двести пятьдесят тысяч фунтов стерлингов. Когда Мартинес поинтересовался, чем оправдана столь крупная сумма, ему ясно дали понять, что в дело вовлечены серьезные риски: если хоть кто-то из исполнителей попадется, ему грозит провести остаток жизни в тюрьме на Крамлин-роуд, если не хуже.
Торговаться дон Педро не стал. Он не планировал платить второй взнос, поскольку сомневался, что в Буэнос-Айресе сыщется так уж много симпатизирующих ИРА.
– «Томас Кук и сын», доброе утро.
– Я хотела бы забронировать каюту первого класса на первый рейс «Бэкингема» в Нью-Йорк.
– Да, конечно, мадам, соединяю.
– Бронирование кают первого класса, чем могу помочь?
– Я леди Вирджиния Фенвик. Я хотела бы забронировать каюту на первое плавание.
– Будьте так добры, не могли бы вы повторить свое имя?
– Леди Вирджиния Фенвик, – с расстановкой повторила она, словно разговаривая с иностранцем.
На том конце последовало продолжительное молчание, связанное, как решила Вирджиния, с поиском свободной каюты.
– Прошу прощения, леди Вирджиния, но, к сожалению, все каюты первого класса распроданы. Соединить вас с отделом бронирования каютного класса?
– Разумеется, нет! Вы что, не поняли, кто я?
Кассир с удовольствием ответил бы: «Нет, я отлично знаю, кто вы, потому что в прошлом месяце на доске объявлений висела четкая инструкция всем продавцам-кассирам, как именно поступить, если эта леди позвонит заказать билет». Но вместо этого он сказал точно по инструкции:
– Прошу меня извинить, миледи, но больше я ничего не в силах сделать для вас.
