— Убирайтесь. Вы все! Вам здесь больше не рады. Мы вам помогли, а вы все разрушили!
Зарек прочистил горло.
— Должно быть, это неплохой совет, — сказал он Вульфу, оглядываясь на остальных, посылающих на них убийственные взгляды.
— Да, — согласился Эш. — Вы, ребята, помогите Вульфу и его семье убраться отсюда. А я должен кое-что проверить.
Вульф знал, что он имеет в виду Уриана.
— Хочешь, чтобы мы тебя подождали?
— Нет. Наверху вас ожидает несколько внедорожников. Поезжайте домой. Увидимся позже.
— Внедорожников? — спросил Кириан.
— И снова повторю, не задавай вопросов, на которые не хочешь услышать ответов, — сказал Зарек. — Просто прими тот факт, что Ашерон от природы фрик, и черт с ним.
Эш послал на него насмешливый взгляд.
— Может, я и фрик, но зато я не швыряюсь молниями в своего брата.
Зарек зловеще рассмеялся.
— По крайней мере, я не попал в него ни одной… пока.
Эш смотрел, как Зарек ведет группу из города.
Он стоял в центре, осматривая разрушения вокруг себя. Он начал наводить порядок, так же как он сделал это ранее с апартаментами и домом Вульфа, но затем остановился. Аполлитам понадобится что-то, на чем можно будет сосредоточиться, что-то кроме боли.
Восстановление города отвлечет их разум от горя. Хотя бы ненадолго.
Глубоко в сердце он горевал вместе с ними.
Только потому, что ты можешь, не означает, что ты должен…
Он заставил себя пройти дальше по коридору, не поддаваясь желанию все исправить.
Но к тому времени, как он добрался до апартаментов Уриана, Эш был полон отвращения к бойне, которую Страйкер учинил во имя Аполлими.
В этом не было смысла, но, тем не менее, она была Богиней Разрушения. И именно поэтому он должен быть уверен, что она никогда не освободится из своей тюрьмы.
Эш обнаружил в центре гостиной коленопреклоненного Уриана. Мужчина держал в руках золотой медальон и беззвучно рыдал.
— Уриан? — произнес Эш тихим твердым голосом.
— Убирайся! — огрызнулся тот. — Просто оставь меня одного.
— Ты не можешь оставаться здесь, — сказал Эш. — Аполлиты обернутся против тебя.
— Будто меня это волнует, — он взглянул вверх, и глубочайшее сострадание, которое Эш испытывал к Уриану, заставило его сделать шаг назад. Слишком много времени прошло с тех пор, как Эш напрямую сталкивался со столь безнадежной скорбью. — Почему ты не дал мне тоже умереть? Почему ты меня спас?
Эш глубоко вздохнул, объясняя все Уриану.
— Потому что, если бы я этого не сделал, ты продал бы душу Артемиде и убил своего отца.
— А ты считаешь, что теперь я не собираюсь его убить? — он с рыком повернулся к Эшу. — От нее ничего не осталось. Ничего! Мне даже нечего хоронить. Я…
Голос его сорвался, он всхлипнул.
— Знаю, — сказал Эш, кладя руку на плечо Уриану.
— Ты не знаешь!
Эш ухватил его за подбородок и начал поднимать, пока их взгляды не скрестились.
— Да, Уриан, я знаю.
Уриан пытался дышать, пока он видел картины, мелькающие во вращающихся серебряных глазах Эша. Как много там было боли, агонии и мудрости.
Было очень сложно удерживать контакт с его глазами.
— Я не хочу жить без своей Фиби, — проговорил Уриан, голос его срывался.
— Я знаю. По этой причине я даю тебе выбор. Я не могу приклеиться к твоему отцу и следить за ним. Для этого мне нужен ты. Потому что рано или поздно он вернется за наследниками Аполлитов.
— А с какой радости мне их защищать? Фиби умерла из-за них!
— Фиби жила из-за них, Уриан. Помнишь? Ты и твой отец несли ответственность за убийство всей ее семьи. Ты когда-нибудь говорил Фиби, что это был ты? Ты? Тот, кто убил ее бабушку? Или ее кузин?
Уриан стыдливо посмотрел в сторону.
— Нет, я никогда бы не смог причинить ей боль.
— Тем не менее, ты это сделал. Всякий раз, когда ты, твой отец или один из ваших Спати убивал члена ее семьи, она испытывала ту же боль, что и ты сейчас. Смерти ее матери и сестер рвали ее на части. Разве не из-за этого ты для начала спас Кассандру?
— Да.
Эш отошел от Уриана, пока тот утирал слезы.
— Ты говорил, у меня есть выбор?
— Второй вариант состоит в том, что я сотру тебе воспоминания обо всем. Ты будешь от всего свободен. От всей боли. Прошлого и настоящего. Сможешь жить, будто ничего с тобой не случилось.
— Ты убьешь меня, если я попрошу?
— Ты и вправду хочешь, чтобы я это сделал?
Уриан уставился в пол. Для большинства людей его мысли были бы неясны. Но Эш их знал. Он слышал их также хорошо, как и свои собственные.
— Я больше не Даймон, не так ли? — спросил Уриан после короткой паузы.
— Нет. Но также и не совсем Аполлит.
— Тогда что я такое?
Эш глубоко вздохнул, прежде чем сказать правду.
— Ты — единственный в своем роде.
Уриану быть уникальным нравилось не больше, чем Эшу. Но некоторым вещам не суждено измениться.
— Насколько дольше я проживу? — спросил Уриан.
— Ты — бессмертный, поправший смерть.
— Это бессмысленно.
— Как и большинство вещей в нашей жизни.
Он ощутил разочарование Уриана, но все же это уменьшило часть его скорби.
— Я смогу передвигаться днем?
— Если захочешь, я сделаю так, что ты сможешь. Если ты выберешь амнезию, я сделаю тебя полностью человеком.
— Ты можешь так сделать?
Эш кивнул.
Уриан горько рассмеялся, окинув фигуру Эша холодным взглядом.
— Знаешь, Ашерон, я не глупец и не слеп, как Страйкер. Он знает о демоне, которого ты носишь на теле?
— Нет. И Сими не демон, она часть меня.
Взгляд Уриана буравил его.
— Бедняга Страйкер, его поимели, а он даже и не в курсе, — глаза Уриана полыхнули еще ярче. — Я знаю, кто и что ты такое, Ашерон Партенопэус.
— Тогда ты понимаешь, если ты когда-нибудь поделишься своим знанием, я прослежу, чтобы ты об этом пожалел. Навсегда.
Он кивнул.
— Но я не понимаю, почему ты скрываешься.
— Я не скрываюсь, — просто сказал Эш. — Знание, которое ты несешь, никому не поможет. Я могу только разрушать и вредить.
Уриан с минуту раздумывал над этим.
