Перед самой операцией ситуация грозила выйти из-под контроля, и Моран с Готлибом всерьез обсуждали варианты упреждающих диверсий против управления «Федерал Дифенд».
– Да, Симмонс, новая машина. Садитесь, мы отстаем от графика на полторы минуты.
Джим и Тони сели в «джульет», Моран, как всегда, занял место рядом со Стасом, Готлиб разместился в другой машине, и они выехали.
Джим оглянулся: охранник торопливо запирал ворота.
– Куда поедем, сэр? – спросил Тони, без пистолета он чувствовал себя голым.
– Тут недалеко, присмотреться нужно.
– Сроки близко? – спросил Джим. Он знал, что точной даты не услышит.
– Разумеется, близко, время не остановить…
Больше Джим ни о чем не спрашивал, тупо глядя в окно. Шедшая за ними машина куда-то исчезла, но он не придал этому значения. Последние два дня он только тем и занимался, что старался не вспоминать о Джеки. К своему удивлению, это получалось у него хорошо, даже Тони, присматривавший за другом, чтобы вовремя прийти на помощь, наконец расслабился. Он поверил, что Джим действительно излечился.
Попетляв с полчаса по заброшенным дорожкам старого парка, машина въехала на небольшой, заросший высокой травой холм. Разросшиеся на его вершине кусты представляли собой хорошее укрытие.
Джим и Тони вышли из машины и двинулись следом за Мораном, позади с большим биноклем в руках шагал Стас.
Моран остановился.
– Что там? – спросил Джим.
– Стадион «Монако». Расстояние до вип-трибуны две тысячи сто метров.
Стас подал Морану бинокль, тот передал его Джиму.
– Трибуна как трибуна, – сказал Джим, вращая настройки. – Да и дистанция приемлемая.
Он передал бинокль Тони.
Тот смотрел дольше, то приседая, то вставая в полный рост, однако из любого положения трибуна была видна как на ладони.
– Это как если бы я стрелял в тире, – заключил он, возвращая бинокль Морану.
– Приятно слышать, – со вздохом произнес тот. – Что ж, поехали дальше.
Они сели в машину, спустились с холма и продолжили путь.
Не выезжая на оживленные магистрали и держась промышленных зон, Стас вывез их к следующей позиции. Здесь был заброшенный дом с широким удобным балконом на уровне третьего этажа.
Поднявшись по замусоренным лестницам, напоминавшим о путешествии по заброшенным кварталам Тико, все четверо оказались в холле, откуда можно было выйти на балкон.
– Хорошая позиция, – сказал Тони, дотрагиваясь до ветхих перил. – Жаль только, мы здесь очень заметны.
– Да, а дистанция до сцены летнего театра три семьсот, – добавил Моран. Джим принял у него бинокль. То, что называли летним театром, представляло собой ровную площадку с небольшим возвышением, выполнявшим роль сцены.
– Можно отойти в тень помещения, – предложил Джим, отдавая бинокль Тони.
– Нормально, – сказал тот через некоторое время. – Джим правильно сказал, можно уйти с балкона и стрелять через дверной проем, все равно вся площадка будет в прямой видимости.
Моран взглянул на Стаса, тот оставался невозмутимым.
– Хорошо, поехали дальше.
На месте третьей возможной позиции их ожидали Готлиб, Федор и еще двое людей Морана. Вокруг громоздились складские модули, стены которых были покрыты ржавчиной и остатками краски.
– Ну как вам местечко? – спросил Готлиб.
– На крышу лезть придется? – угадал Тони, игнорируя шутливость Готлиба.
– Придется, – кивнул Моран. – Это вон там – по лестнице.
– Что-то говорит мне, что дистанция здесь еще больше, – сказал Джим, хватаясь за проржавевшие поручни.
– Увы, это так, – подтвердил Моран.
По мере подъема по скрипучим ступеням ветер усиливался, а когда они оказались на самом верху, он уже вовсю трепал одежду. Крышу ангара покрывала бетонная стяжка, и ветер гонял по ней обрывки упаковочной ветоши.
– Хорошо, что здесь эта дрянь болтается, – сказал Джим. – Будет отвлекать от нас внимание.
– Если они возьмут эту крышу под контроль, мусор обязательно уберут, – возразил Тони.
– Это и послужит нам знаком, что здесь были, – добавил Моран.
Они прошли до конца крыши, на лице Тони появилась озабоченность.
– Но отсюда же ничего не видно!
Джим вздохнул. В отличие от предыдущих позиций, здесь их глазам представал лишь неширокий промежуток между другими, более высокими ангарами. Вдобавок конец этого своеобразного коридора почти перекрывали ветвистые деревья. Свободного пространства между ними оставалось совсем немного.
Подняв бинокль, Джим покрутил настройки и увидел показатель дистанции – четыре тысячи триста сорок метров.
– Четыре тысячи триста сорок, – сказал он, отдавая бинокль Тони. – Это почти предельная дальность прицеливания. Рассеивание пуль будет критическим.
Он посмотрел на Морана.
– К сожалению, мы даже не можем срубить эти деревья, – с виноватым видом ответил тот. – Любые следы какой-то деятельности заставят противника поставить здесь глухие посты.
– А так они не поставят?
– Едва ли, их ресурсы не безграничны, поставить часового возле каждого дома и на каждый чердак они не в состоянии.
– Будет нелегко, – сказал Тони, опустив бинокль. – Деревья раскачиваются, если на пути пули попадется хотя бы листик, ее траектория изменится.
– Это еще не все, полагаю, здесь будут стоять какие-нибудь датчики, прерыватели, перетяжки… Верных бойцов у противника здесь не так много, но технически он оснащен великолепно.
Когда вернулись к машинам, Джим и Тони выглядели задумчивыми.
– Вы сказали им о спутниках, Моран? – поинтересовался Готлиб.
– Еще нет.
– Значит, скажу я, – улыбнулся Готлиб. Было видно, что ему доставляет удовольствие озадачивать этих двоих – он все ждал, когда же они дрогнут, когда в их глазах промелькнет страх или хотя бы неуверенность. – Здесь и во всем городе для противника не существует никаких тайн, он ухитрился взять под полный или частичный контроль некоторое количество спутников, оснащенных оптическими и электронными системами слежения за поверхностью. Поскольку мы не знаем, какие именно спутники они контролируют, в ваши маршрутизаторы будет зашит алгоритм, проще говоря, расписание покрытия спутниками этой территории. Всеми спутниками.
Готлиб огляделся, словно прикидывая, какая работа предстоит спутникам.
– Значит, пойдем по расписанию, – сказал Тони. – «Окна» большие?
Моран и Готлиб переглянулись.
– В пределах одной минуты, – сказал Готлиб.
