Вместо этого в конце октября все тридцать три получили приглашение посетить публичные торжества в президентском дворце Ла-Монеда. Для нескольких из них, таких как Флоренсио Авалос, это стало последним или одним из последних выходов на публику. «Я поехал в Ла-Монеда, потому что никогда там не был и всегда хотел его увидеть. После этого я никуда уже не ездил». Шахтерам за их героизм вручили недавно выпущенную Двухсотлетнюю медаль, которая олицетворяла все то, чем республика Чили могла гордиться за свою историю. Они слушали речь президента Пиньеры, в которой тот использовал метафору «Спасение» применительно ко всему тому, что он собирается сделать, оставаясь на должности. Президент говорил о построении государства, в котором не будет бедности, и отношение к рабочим будет лучше, и еще о том, что семисотметровый лифт, созданный «нашими инженерами и техниками» и который стал «мостом жизни, веры, надежды и свободы», будет не последним грандиозным проектом в Чили.
Для тридцати трех мужчин из шахты «Сан-Хосе», как и для всей страны, будущее было наполнено обещаниями. Когда в декабре шахтеры посетили офисы своих новых юристов в Сантьяго, то в самом буквальном смысле поднялись на новые высоты. Следуя многочисленным рекомендациям, они выбрали самую крупную юридическую фирму в стране – «Carey&Co», чтобы превратить то устное соглашение, которое они заключили, в документ, имеющий юридическую силу. Эта же компания будет представлять их интересы на переговорах по вопросу прав на фильм и книгу. Но вначале шахтерам нужно было понять, что им вообще могут предложить, и для этого пришлось посетить новые офисы фирмы на сорок третьем этаже самого высокого здания в Чили – недавно построенного небоскреба «Титаниум».
Десять юристов компании занимались подготовкой чернового варианта договоров. Это были одни из лучших адвокатов в стране, талантливые и амбициозные мужчины и женщины, которые проходили обучение и стажировку не только в Чили, но также в Европе и США. Но когда они наконец встретились с шахтерами из «Сан-Хосе», то вдруг испытали трепет. «Когда смотришь на них, тебя переполняет чувство патриотизма», – сказал один из юристов. Это все равно что смотреть на флаг или на панораму Анд – тем ни менее, когда все перешли к делу, замешательство быстро прошло. Шахтерам показали двадцатистраничный контракт и презентацию в «PowerPoint», но объяснение разницы в законах Чили и США по поводу интеллектуальной собственности не вызвало особого интереса среди горняков. Один из юристов заметил, что какой-то молодой шахтер, который сидел дальше всех, играл на своем мобильном телефоне.
Завершив презентацию, юристы оставили шахтеров одних в конференц-зале, чтобы те решили, подходят ли им условия. Эта комната на сорок третьем этаже была одной из самых впечатляющих в Латинской Америке – она называлась «Манехью», потому что окна выходили на гору с таким названием. Хотя несколько шахтеров и были разозлены на Марио Сепульведу за то, что тот дал интервью журналисту BBC – автору книги, за которую они не получат ни цента, – в целом дискуссия была спокойной и краткой. Марио также успел переговорить и с кинопродюсером из Латинской Америки, который сказал, что может предложить астрономическую сумму за право на съемку. Договор, составленный «Carey&Co», сертифицировал создание целой компании «Интеллектуальная Собственность Шахтеров» – но этот договор не будет стоить и гроша, пока его не подпишут все тридцать три участника событий, включая и Марио Сепульведу. А этот человек, между прочим, успел стать одним из самых популярных людей в Чили и легко мог заключить свою собственную сделку. «Марио отлично осознавал свою власть над ситуацией», – сказал потом один из шахтеров. Перед юристами он хвастался, что может позвонить президенту «и в тот же вечер прийти к нему в гости на ужин».
Чувствуя давление со стороны коллег и понимая, что если он пойдет против общей линии, то остальные измажут его грязью в прессе, Сепульведа все же согласился поставить свою подпись. «Интеллектуальная Собственность Шахтеров» была успешно создана, и люди, которые 5 августа спустились в штольню – в одно из самых неприятных рабочих мест в Чили, – на минуту почувствовали себя чуть ли не олигархами – хозяевами жизни и этого небоскреба. Высота здания была в три раза меньше, чем глубина шахты «Сан-Хосе», зато вид из окна не ограничивало ничто, кроме легкой дымки над Сантьяго. Было видно даже новое строящееся шоссе над рекой Мапочо – амбициозный проект, символ вхождения Чили в число развитых стран. Это было рождение нового Чили, и будущее страны было безграничным, как и их будущее. Они – символ стойкости нации, сам президент так сказал. А конгресс выдал каждому медаль, выплавленную из руды, собранной в горах Чили руками людей, которые трудятся и страдают глубоко под землей.
Глава 20. Под землей
На протяжении своего визита в Диснейленд, который широко освещался в прессе, рабочие из «Сан-Хосе» были в желтых шахтерских касках с прикрепленными к ним черными мышиными ушками. В феврале двадцать пять из них посетили Святую землю, и министерство туризма Израиля вручило каждому шляпу с надписью «Израиль любит тебя». Шахтеры были благодарны корпорации «Дисней» за возможность отвезти свои семьи в «самое счастливое место на земле»; они также были благодарны правительству Израиля за возможность посетить храм Гроба Господня, реку Иордан и другие священные места и таким образом отдать должное святому провидению, которое спасло их жизни. Но к этой благодарности примешивалось странное ощущение от того, что к ним относятся как к знаменитостям. «На тебя смотрят как на рок-звезду – и это стресс, – сказал Педро Кортес, участник обеих поездок. – Когда мы зашли в Диснейленд, люди просили разрешения к нам прикоснуться. Как будто мы святые». Когда гости «Волшебного королевства» видели шахтера в желтой каске, идущего по центральной аллее, они говорили: «Да это один из чилийских шахтеров!» Посетители парка вспоминали историю этих людей – их спасли из самой глубокой подземной ловушки в истории человечества – и, естественно, не могли удержаться, чтобы не пойти следом и не сделать пару снимков. «Да, это действительно чудо, что мы остались живы. Мы благодарны Богу и всем людям, которые нам помогли, – добавил Педро. – Но это было как в кино про жизнь Христа, когда он шел, и все шли за ним». Такое же странное поведение прохожих продолжалось и на Святой земле.
После возвращения в Чили Педро решил, что пора завязывать быть героем или персонажем библейской истории. Пора снова привести жизнь в порядок. Для начала, вместо того чтобы купить дорогую желтую «Camaro», о которой он мечтал, пока находился на шахте, он купил подержанный джип. И, что куда важнее, он решил поступить в университет и получить диплом по электронике. Но когда начал посещать занятия, то возникла небольшая проблема: он был единственной знаменитостью в студенческом городке. Журналисты осаждали аудиторию, чтобы поговорить с ним. «Я хотел сохранять спокойствие, но все было против меня», – рассказывал он. И журналисты с телевидения, и длительная тишина – все это вызывало воспоминания о пребывании в шахте, даже вид его девушки и родных вызывал не те чувства. В один из дней Педро ушел с занятий в слезах и пропустил два последующих дня: «Я чувствовал себя полностью опустошенным». Ему казалось, что он разочаровывает всех, что никогда не дорастет до уровня их ожиданий, и он отчаянно пытался объяснить это чувство профессионалу, который, по идее, должен был ему помочь. «Но даже психолог не смог меня понять».
