Пакстон посмотрел на Люси, ожидая, что она выскажется в его пользу.
В этом аспекте Кинкейд могла за него поручиться. Пусть у нее были глубокие расхождения с сенатором, но он действительно желал помогать людям. Возможно, так Джонатан каялся за преступления, в которых никогда не признается.
– Мне кажется, это хорошее дело, – сказала она. – Домом будет распоряжаться ОПДБ?
– Да, ведь они уже существуют, зачем создавать излишнюю бюрократию?
– Спасибо вам, Джонатан.
Он улыбнулся и пожал ей руку.
– Я всегда рад тебе, Люси. Пожалуйста, не отдаляйся.
Сенатор повернулся к Айви, пожал ей руку и пошел прочь.
– Мне трудно поверить людям, которые не просят ничего взамен, – сказала Айви.
– Он делает это не ради тебя, – пробормотала Люси.
– Что?
Кинкейд покачала головой.
– Сенатора терзают собственные демоны, как мне кажется. Филантропия позволяет ему чувствовать себя лучше.
– «Серебро твое да будет в погибель с тобою, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги. Ибо вижу тебя исполненного горькой желчи и в узах неправды»[21].
– Именно, – сказала Люси.
– Я даже больше не верю в Бога.
– Ничего, – произнесла Кинкейд. – Мне бывает тяжело, когда такое случается с детьми вроде Сары. Но затем я вспоминаю врачей, которые не думали, что Патрик когда-нибудь выйдет из комы.
Они пошли в палату Джейни, забитую ее родными, включая внука Исайю. Рейд была рада увидеть Люси и с удовольствием узнала, что расследование завершено.
– Они хотят вырвать у меня из жизни две недели, – ворчала Джейни.
– Я буду вас навещать.
– Да уж…
Люси шагнула в сторону, чтобы Айви могла поговорить с Джейни. Поначалу девушка не сказала ни слова. Она окинула взглядом оживленную комнату и уставилась в пол.
Джейни схватила ее за руку.
– Рада, что мы наконец-то встретились.
– Простите меня, – промямлила Айви.
– За что? За то, что ты защищала свою семью? За это не надо извиняться, девочка. Думаю, что вот это, – она показала на электронный браслет, – послужит тебе достаточным наказанием.
– Спасибо за все, что вы сделали для моих друзей. Люси говорит, что вы отличный коп, и вы переживали за них, хотя они были уже мертвы.
– Стоп, – сказала Джейни; на глаза ее набежали слезы. – Кто-то должен говорить за тех, кто уже не может говорить сам. Я не святая.
– Для меня – святая, – ответила Люси.
* * *
Шон играл с Сарой в игры на ее ай-пэде, в то же время пытаясь выявить правду в лжи сенатора Пакстона.
Во-первых, именно он играл с жизнью Сары. Вся информация, которую Шон получил из расследования Люси и от самого сенатора, становилась на свои места.
Сержио похитил Сару и привез ее к Айви. Именно он купил Айви виртуальный номер, чтобы она могла до него дозвониться. И все же он позволил Пакстону играть в игры с Кроули и публиковать фотографии, что запустило цепь событий, вышедших из-под контроля.
То, что Сара спаслась от ублюдка, который ее растлил, и что Айви, вероятно, отделается испытательным сроком, было лишь маленькой серебряной полоской в море крови – крови шести человек, убитых, чтобы покрыть преступление Девон Салливан и ее сообщников.
Пакстон представлял опасность не только для Шона, но и для остальных. Он был гроссмейстером, приносившим в жертву пешек, чтобы выиграть только ему понятную партию.
И Рогана злило, что он вышел сухим из воды.
Впрочем, это не навсегда. Он угрожал Шону, но что более опасно – он угрожал Люси. Детективу было все равно, сколько у него уйдет на это времени, но он уничтожит Джонатана Пакстона.
Открылась дверь, и вошел Ной. Вид у него был встревоженный.
– Кейт сказала, что Люси была здесь вместе с Айви?
– Они пошли к детективу Рейд, – ответил Шон.
– В чем дело? – Сара села. – Что-то случилось?
– Нет, – сказал Армстронг. – Всё в порядке. Сиди тут, мне нужно на минуточку поговорить с Шоном.
Она не поверила ему, как и Роган. Он вышел следом за Ноем.
– Что там? – спросил он.
– Мы думали, что Абернати сел на поезд до Нью-Йорка, но когда он прибыл, его там не было. Ради предосторожности надо дать Люси знать…
Шон не дослушал его.
– Палата Рейд напротив, через двор, – сказал он и вылетел на лестницу.
* * *
Пять минут спустя Люси и Айви вышли от Джейни и направились в детское отделение.
Они как раз проходили мимо фонтана посреди сада, когда у Кинкейд на шее зашевелились волосы и она почувствовала чей-то взгляд.
– Айви! – Люси резко притянула девушку к себе. За ними следили.
Какой-то мужчина в толстовке с капюшоном быстро шел к ним. Люси заметила блеск металла у него в рукаве.
– Брайан, – сказала она.
Абернати замер – не то ошеломленный тем, что она знает его имя, не то потому, что она заметила его.
– Стой у меня за спиной, – сказала она Айви.
– Мне нужна только она, – сказал Брайан; голос его был искажен и звучал болезненно.
– Нет, – сказала Люси. – Ты никого не хочешь убивать.
– Отойди с дороги. – Он шагнул к ней.
– Айви, беги, – сказала Люси.
Та не побежала, но отошла на пару шагов.
– Стой! – крикнул Брайан и показал нож. – Я прирежу твою подружку, Ядовитая Колючка.
– Нет, – сказала Люси. Она лихорадочно прокручивала в голове «Психо 101», как называл это ее любимый профессор. Затем вспомнила, что Брайан не психопат. Он был безжалостен, но не испытывал удовольствия от убийства. Это было средство для достижения цели.
– Я просто хочу уехать, – сказал Брайан. – Я ненавижу этот город. Этих людей. Я не хотел возвращаться. Это она меня заставила.
Люси рискнула.
– Твоя мать?
– Чтобы вытащить Нэда из задницы. – Абернати резко хохотнул. – Нэд. Мой тупой братец. А она считала, что он ходит по воде аки посуху.
– Мне жаль твоего брата.
– Ага. Да. – Он хмыкнул. – Я любил его, понимаешь? По-настоящему. Он порой тупил по полной, но мы дружили.
Он горевал, поняла она. И, возможно, прежде никогда не переживал горя.
– У меня убили племянника, – сказала Люси, пытаясь наладить контакт. Она не смела оглянуться, но краем глаза заметила движение.
