Книга Восход Водолея - Вячеслав Шалыгин

В приличное заведение Пустотелова не повели. После недолгого марша под пронзительно синим небом агенты впихнули его в какой-то банк или кассу, затем провели по коридору, спустились вместе с Федором на лифте вниз и наконец сдали рослому охраннику в военной форме. Тот, даже не взглянув на Пустотелова, отпер железную дверь с «глазком» и приглашающе мотнул головой. Федор сразу заметил, что «глазок» в двери установлен так, чтобы смотреть не наружу, а внутрь комнаты, но этот факт не возбудил в нем никакого любопытства. Он равнодушно шагнул через порог и оказался в тесной тюремной камере.

В душном помещении стояли двенадцать коек, на которые претендовали около сорока человек. Федор оказался как раз «около» сороковым или сорок первым. Он окинул взглядом скромное убранство нового пристанища и поискал, куда бы сесть.

– А нету местов! – прямо перед Пустотеловым вырос кривляющийся тип с черными зубами и хитрющими бегающими глазками. – Тебе, баклан, два выхода: либо прямо у порога жопу прижать, либо сразу повеситься!

– Барыга, сдай назад, не в крытой, – пробасил кто-то с дальней койки. – Видишь, какие тут все. Они твоей лохматости все одно не просекут и не оценят.

Чернозубый Барыга опустил руки со спастически растопыренными пальцами и разочарованно сплюнул на ботинок Федору.

– Еще один кролик замороженный? Слышь, Хан, этот тоже тормозной! Лаблаторный подопытный.

– Пирацетам, – сказал Федор, усаживаясь спиной к стене.

– Чего? – не понял Барыга. – Э-э, ты куда уселся? А у Хана разрешения спросить?! Это, может, его любимое место?! И чего ты там вякнул? Сматерился по-новому, что ли?

– Лекарство так называется, – неторопливо пояснил Федор. – Если у тебя пальцы после инсульта скрючило, оно поможет. Я в психушке слышал. Запомнил на всякий случай.

– Чего-о?! – Барыга вскинул руки, но тут его взгляд уперся в собственные особым образом растопыренные пальцы.

– Назад! – окрикнул его Хан. – Больше повторять не буду.

– Не, ну, Хан, он же, падла, меня поимел!

Вместо ответа Хан приподнялся на локте и поманил Барыгу мизинцем. Тот ссутулился и покорно подошел.

– На колени, – негромко приказал авторитет.

Барыга рухнул с громким костлявым стуком. Почти сразу же за стуком коленей по бетону раздался глухой удар и хруст. Барыга опрокинулся навзничь и закатил глаза. Из его разбитого носа потекли две красные струйки.

– И ты сюда иди, – приказал Хан Федору.

Пустотелов медленно поднялся и подошел к койке. Хан был крупным и сильным. Это было видно отчетливо, хотя он и полулежал.

– На колени, – приказал громила.

Федор принял указанное положение и закрыл глаза. За последний час его били уже второй раз. Получалось – чаще, чем дома. Там Люська пускала в ход сковороду или швабру раз в неделю, и не всегда попадала.

Удар был тяжелый. Хороший удар, акцентированный, как говорят боксеры. И это при том условии, что Хан лежал. А если бы он встал? Но, в отличие от Барыги, Федор не упал. Не потому, что хотел показаться сильным, а просто так получилось. Но кровь из носа у него потекла теми же двумя ручьями.

– Это тебе за то, что сел без разрешения, – пояснил Хан. – И Барыга схлопотал потому, что ослушался, а не потому, что я тебя защищаю, понял?

Федор кивнул. Понял он все и без пояснений. Еще когда вставал на колени. Или раньше. Не понимал он другого: зачем его сунули в эту камеру? Или наоборот, зачем сюда посадили этих уголовников. Все прочие обитатели показались Пустотелову вполне приличными людьми. Во всяком случае, никто из них не проявил в отношении новичка ни агрессивности, ни даже интереса. Без Хана и Барыги в камере была бы полная идиллия. Закрытое заседание всепланетного общества пофигистов.

– Вали в свой угол, – приказал Хан, – зомби мертвое.

Когда Федор добрался до угла, за дверью послышались шаги и негромкие голоса. Пару из них Пустотелов узнал. Это был голос Пивцова или Воткина и того «важного» агента, фамилии которого Федор пока не знал.

– Ну, а этого ты зачем сюда привел, брат Воткин?

– А куда? Полиции не сдашь. Он же ничего не сделал. Сидел, жрал, а мы его замели. То, что он бандит, без улик не докажешь. Любой адвокат нас в порошок сотрет за такие дела...

– Я требую адвоката! – пробасил кто-то еще.

Пустотелов немного поразмыслил и решил, что этот голос принадлежит Кувалде, самому жестокому костолому восточного подземелья.

– Там адвокат, – с досадой ответил «важный». – Вместе с секретарем. На нижних нарах парятся.

Дверь открылась, и в камеру вошел Кувалда. Его появление, как и появление Федора, вызвало интерес только у Барыги. Он утер рукавом кровавые сопли и вышел «на разведку».

– Полная хата, – неуверенно пробормотал он, глядя на заслонившую дверь груду мышц, – нету местов.

Кувалда шагнул ему навстречу и неуловимым движением левой руки схватил Барыгу за шею. Сделав еще шаг, он качнул «адвокатского секретаря» назад, а затем резко дернул на себя и чуть в сторону. Барыга описал в воздухе дугу и врезался лицом в железную дверь. Пока он сползал на пол, Кувалда добрался до нар. Не сразу оценивший обстановку Хан попытался вскочить, чтобы предстать перед Кувалдой во весь рост, но костолом его опередил. Он звучно хрястнул Хана в подбородок, и тот обмяк.

– Так и лежи, – буркнул Кувалда, осматривая нары, – фраер.

Видимо, с его точки зрения, Хан выбрал не лучшее место. Кувалда облюбовал койку Барыги, у противоположной стены под окном.

– Ну, чего, лохи, попали? – новый хозяин камеры оскалился. – Статью-то уже заучили?

Ответом ему было гробовое молчание. Ни один из «лохов» не только не ответил, но даже и не повел ухом. Словно не было рядом грозного Кувалды, за пару секунд расправившегося с двумя уголовниками.