Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
— Отдохнуть сначала думаешь или как? — поинтересовался Легионер.
Он был единственным, кто навестил меня в больнице сразу после того, как я пришел в себя. Скорее всего, потому, что позаботился о том, чтобы именно ему сообщили, что я пришел в себя. Легионер не только присутствовал в этом варианте реальности, но и занимался приблизительно тем же, чем и в том варианте, который остался, похоже, только в моей памяти.
Как выяснилось, все, кто был связан со мной непосредственно, отчего-то остались на своих местах. То есть умудрились родиться, получить похожее образование, ту же или близкую профессию и пройти приблизительно схожий жизненный путь. Так что в настоящий момент они занимались приблизительно тем же, что мне помнилось. Ну с поправкой на то, что Российская империя в этом варианте истории сохранилась и к настоящему моменту занимала не одну восьмую, как та Россия этого времени, которую я помнил, и даже не одну шестую, как бывший СССР, а почти третью часть суши. И обладала более полутора миллиардами населения, из них почти миллиард триста тысяч причисляли себя к этническим русским. Впрочем, остальные также именовали себя русскими. Это было самоназвание всех живущих в границах самого большого государства планеты. Просто некоторые именовали себя еще и русским поляком, русским пруссаком, русским курляндцем или русским евреем, ну как в начале шестнадцатого века на Руси всех иноземцев, кроме близких соседей, именовали немцами — аглицким немцем, шпанским немцем или хранцузским немцем… Вот такое вот закрепление индивидуальных линий получилось.
Так вот, Легионер новой для меня реальности занимался тем же, чем и Легионер прежней. Вот только свое прозвище он получил за службу не во французском Иностранном легионе, а за службу в таком же, но русском, созданном сразу после Мировой войны, когда просто гигантское количество народа стремилось получить российское подданство. И у меня в этой реальности также были проблемы с неким криминализированным бизнесменом по кличке Хромой. Хотя здесь уровень криминализованности бизнеса… прошу прощения, предпринимательства был куда меньше, чем я помнил. То есть никакого убийства обычным способом Хромой здесь планировать не мог в принципе. Потому что это почти стопроцентно означало бы его собственный крах и тюрьму. Уж что-что, а полиция здесь работала как часы. А вот этаким необычным, похоже, решил-таки попробовать. И ему это почти удалось. Во всяком случае, до моей беседы с Легионером в больнице, сразу после того, как меня притянуло обратно в мое тело, которое вопреки моим предположениям никто так и не занял, произошедшее со мной никто с Хромым не связывал…
Я все еще привыкал к этому миру. И, как это ни выглядело смешно, так же как тогда, когда я попал в шестнадцатый век, здесь я начал с того, что учил язык. Нет, во многом он был похож, но… из него исчезло большинство англицизмов. Скажем, никакого Интернета здесь не было, зато был Узор. Всякие электронные штучки назывались не гаджетами, а прибамбасами, скорость измерялась в верстах в час, а многоразовые космические корабли повсеместно именовались не шаттлами, а вполне употребляемым и в моей прошлой реальности словом «челнок». Ну и так далее. Так что поначалу мне пришлось довольно туго, потому что на язык все время просились всякие дресс-коды, хедж-фонды, IPO, тайм-лайны, рейтинги, мейнстримы, тренды и EBIJDA, а здесь этого никто не понимал.
— Да, думаю, денька три отдохну, — отозвался я.
— Ну тогда не буду пока отвлекать, — закруглил разговор Легионер, — но как решишь приступить к делам, загляни ко мне. Есть кое-что по твоему покушению.
— Договорились, — кивнул я и сжал руку.
Местные мобилы не только по набору функций, но и по внешнему виду заметно отличались от тех, что я помнил. Впрочем, отличий в быту было просто великое множество. Например, вместо паспорта, кредитной карты и медицинской книжки с полным медицинским описанием организма использовалась вживленная в руку капсула, взаимодействие которой с внешним миром осуществлял все тот же мобильный телефон, а вернее даже мобильный многофункциональный терминал, больше всего смахивающий на наручные часы. Он имел встроенную проецируемую голоклавиатуру и такой же голоэкран диагональю в одну пядь (то есть семь дюймов), а простейшие функции управлялись движениями пальцев, улавливаемыми датчиками в браслете. Ну да здесь мир к началу двадцать первого века успел продвинуться заметно дальше нашего. Видно, мои усилия по созданию социальных структур промышленного развития, а также гораздо более раннее начало промышленной революции, подстегнутое такой технологией, как паровой привод, дали этому миру хорошего пинка. Вот он и покатился побыстрее. Так, здесь уже существовал промышленный термояд, Луна была включена в мировую промышленную систему, а постоянные научные станции работали на Венере и Марсе. Что же касается бытовых гад… кхм, прибамбасов, то здесь также все было куда продвинутей.
Вообще-то этот мир, похоже, оказался более счастливым, чем наш. Он не узнал концлагерей, боевых газов, массированных и атомных бомбардировок городов (и Дрезден, и Хиросима с Нагасаки здесь вполне мирно просуществовали до настоящего времени), и даже массового геноцида индейцев. То есть порождений не столько технического прогресса, сколько безнаказанного протестантизма. А Мировая война была только одна. И велась она именно против Российской империи. Причем по инициативе лаймов. Все как я и предполагал. Россия стала слишком сильной, и это всем не понравилось, а лаймов просто взбесило. Так что в тысяча восемьсот шестом году Англии удалось сколотить коалицию из Франции, уже довольно дряхлой Священной Римской империи германской нации, Турции, Персии, Южного, миньского Китая, Японии и даже САСШ, с коими до того у нее были просто жуткие отношения. Но тут столковались-таки… А также выкручиванием рук принудить к «благожелательному нейтралитету», заключавшемуся в согласии правительств на нахождение на их территории армий Антирусского договора, большинство остальных европейских стран. И атаковать Россию.
По экономическому потенциалу на начало войны державы Антирусского договора превышали Россию в полтора раза, а по людскому где-то на четверть. Сказались почти двести лет бурного роста численности русских. Так что шансы у Антирусского договора были. Но зато по военно-промышленному производству Россия договор как бы даже и превосходила. Достаточно сказать, что едва ли не половина всех армий Антирусского договора оказались вооружены именно русским оружием. Россия вовсю торговала своим оружием, уже в те времена по праву считавшимся лучшим в мире. И война началась с того, что из русского оружия начали убивать подданных русского царя… Но когда года через три-четыре интенсивных боевых действий оружие, состоявшее на вооружении армий до начала военных действий, сильно износилось, а в существенной части и вообще пришло в негодность и стало требовать замены, Антирусский договор столкнулся с большими проблемами. А у России, вследствие подобной политики обладавшей избыточными мощностями по производству оружия, да еще и нарастившей их, никаких проблем с оснащением сильно увеличившейся армии, а затем и с перевооружением ее не возникло. Это, а также то, что коммуникации стран Антирусского союза, особенно его станового хребта — Великобритании, оказались слишком растянуты и уязвимы, в конце концов и свело на нет все превосходство в промышленном потенциале и людских ресурсах.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
