Сразу же отключаюсь и вот уже скачу верхом на Гарри, преодолевая одно за другим все препятствия. Зрители на трибунах вскакивают с мест, а сам стадион расположен на зеленом поле. Всякий раз, приближаясь к препятствию, Гарри просит разрешения на прыжок, и я, дождавшись нужного момента, даю команду. Так мы с ним работаем всегда.
И вдруг перед нами возникает двойной оксер. Напрягаюсь всем телом, каждой клеточкой, и, словно окоченев, замираю. С ужасающей ясностью понимаю, что вижу сон, но это не приносит облегчения, так как слишком хорошо знаю его конец.
Умоляю Гарри остановиться. Нет, Гарри, не надо! Но Гарри не слушает, и тогда я делаю то, чего никогда не практиковала с Гарри. Дернув за поводья, откидываюсь назад в седле, выбросив вперед ноги, пытаюсь остановить лошадь. Бесполезно. Гарри стремительно несется вперед.
И, как всегда, спрашивает разрешения, будто мы собираемся преодолеть обычное препятствие. «Нет, Гарри! Ради бога, не надо!» – кричит все мое существо. Но Гарри только прядает ушами. «Доверься мне!» – отвечает он, и в следующее мгновение я понимаю, что мы перелетаем через гребень окаянного оксера.
Мы победили. В этот раз удача на нашей стороне.
Вздрагиваю и просыпаюсь. Открыв глаза, понимаю, что вижу потолок своей спальни. Дышать становится легче, и сердце колотится не так часто. Разглядываю трещину на штукатурке, по форме напоминающую кролика, и размышляю над тем, что только что произошло.
Впервые за двадцать лет мы с Гарри приземлились целыми и невредимыми по другую сторону оксера. Это наш первый успех после смерти Гарри.
* * *
Молча приступаю к утреннему ритуалу. Натягиваю коричневые бриджи поверх хлопкового белья и длинных носков и надеваю футболку, которая вчера была на Дэне во время соревнований. Извлекаю ее из груды одежды, брошенной в углу.
Бесшумно пробираюсь по коридору, заглянув по пути в комнату Джереми. Дэн расположился в кресле-качалке, а Джереми устроился у него на груди. Оба спят непробудным сном.
Восторг уже ждет меня, будто и ему приснился давно погибший брат.
Захожу в денник, накинув на плечо уздечку. Набросив поводья на шею лошади, становлюсь сбоку, держа в одной руке затылочный ремень, а другой собираюсь вставить в рот трензель.
И вдруг отказываюсь от этой затеи.
Поводья по-прежнему обмотаны вокруг шеи Восторга. Забросив уздечку на плечо, вывожу его из денника. Сама иду впереди, а Восторг идет следом. На голове лошади ничего нет, только поводья на шее.
Захожу на манеж и останавливаюсь у мостика для посадки на лошадь. Восторг стоит рядом. Сняв поводья с его шеи, бросаю их вместе с уздой в угол. Снаряжение с глухим стуком падает на пол.
Ни разу в жизни не ездила верхом на лошади вообще без снаряжения, и на долю секунды меня начинают одолевать сомнения. Однако, если это по силам Пэт Парелли, почему не попробовать и мне?
В центре арены установлены препятствия, оставленные вчера Джоан после занятий. Рабочие не успели их убрать, и это упрощает дело, так как по правилам надо начинать с перекладины.
Поднявшись на мостик, вскакиваю на рыже-белую полосатую спину Восторга.
Восторг понимает, что он не оседлан надлежащим образом, и управлять я им не могу. Тем не менее он ждет приказа тронуться с места. Потом прошу его остановиться, и Восторг беспрекословно выполняет распоряжение. Я смеюсь, потому что не возьму в толк, почему всю жизнь пользовалась ненужным снаряжением. В следующее мгновение мы уже скачем кентером вокруг арены. Закрываю глаза и, подобно крыльям, раскидываю в стороны руки. А как же иначе? Ведь мы действительно летим, и нет места сомнениям. Между всадницей и лошадью полное понимание и гармония. Ничуть не хуже, чем с трензелем во рту. Нет, гораздо лучше!
Открыв глаза, замечаю движение в окне комнаты для отдыха. Дэн вынес Джереми из дома, оба одеты в пижамы, и вид у них сонный, а волосы торчат в разные стороны.
Поняв, что я его заметила, Дэн замирает как вкопанный. Ведь обычно в таких случаях я смущаюсь, соскользнув с Восторга, исчезаю и долго не появляюсь, пока не приду в себя. И вот теперь скачу верхом на неоседланной лошади, раскинув в стороны руки, как ребенок, решивший поиграть в самолет. Я заливаюсь счастливым смехом и прижимаю левую ногу к боку Восторга.
Он удивленно опускает левое ухо, как бы спрашивая: «Ты точно этого хочешь?» Чуть отодвигаю назад правую ногу и еще крепче прижимаюсь к лошади левой. «Да, хочу!» Восторг входит в поворот и направляется к тройной перекладине, еще не веря в серьезность моих намерений. Вижу, как по очереди шевелятся его уши.
– Точно хочешь? – переспрашивает Восторг.
– Да! – отзываюсь я, подгоняя его ногами и верхней частью тела.
На сей раз оба уха одновременно подаются вперед, Восторг набирает скорость, и я чувствую, как его туловище наполняется радостью полета. Препятствие уже совсем близко, и я вижу изумленное лицо Дэна. Собравшись с силами, Восторг делает мощный толчок, и сгусток энергии весом в сто тысяч фунтов взлетает вверх…
Потом наступает тишина. И вот мы уже по другую сторону изгороди. Подняв лицо к небу, закрываю глаза и верю, что папа наблюдает сверху и радуется вместе с нами.
