– Да, – тихо промолвила она и встала, чтобы снять одежду.
Она хотела зайти за ширму в углу, но Деймон взмолился:
– Позволь мне смотреть на то, как ты раздеваешься. У тебя такое прекрасное тело!
При звуках его низкого голоса, полного страсти, по телу Лили пробежала дрожь восторга.
Она подчинилась. Холодный воздух овевал ее разгоряченную кожу, но наполненный восхищением взгляд Хокхерста согрел ее. Лили вопросительно посмотрела на ночную рубашку.
– Нет, – поспешно сказал Деймон, – я хочу, чтобы между нами ничего не было, чтобы нас ничто не разделяло.
Оставив по его просьбе одну зажженную свечу, Лили скользнула под одеяло, стараясь держаться подальше от больного колена.
Деймон привлек ее к себе, лаская, дразня и возбуждая своими волшебными прикосновениями, и Лили изогнулась в сладостной неге, стремясь дать выход переполнившей ее страсти. Руки Деймона остановились, и молодая женщина протестующе застонала.
– Любимая, теперь я хочу, чтобы ты взяла меня, – прошептал он, обжигая горячим дыханием ей ухо.
Лили, изнемогая от желания, поднялась над ним, открывая свое тело его жадному взору.
Некоторое время молодая женщина была неподвижна, в безмолвном восхищении разглядывая его могучую грудь, бронзовую от загара, покрытую черными вьющимися волосками.
Деймон ласково провел ладонью по ее груди.
– Ты такая прекрасная, такая восхитительная, – с благоговейным восторгом прошептал он. – Я весь в твоей власти, делай со мной, что пожелаешь.
Лили начала двигаться, сперва медленно, а затем постепенно все убыстряя ритм.
Внезапно ее тело содрогнулось от восхитительного, безграничного наслаждения, и в тот же миг сорвавшийся с уст Деймона приглушенный стон показал, что и он тоже достиг вершин блаженства.
А потом он крепко прижал ее к себе, словно опасаясь, как бы она не ускользнула из его объятий, и они вместе погрузились в сладкий сон.
29
На следующее утро Деймон проснулся, чувствуя тупую боль в левом колене, тепло тела Лили рядом с собой и глубочайшее счастье, переполнившее его сердце. Если забыть про ноющее колено, он хотел бы просыпаться так каждое утро до конца дней своих.
Ресницы Лили задрожали и поднялись. Некоторое время она смотрела на него непонимающим сонным взглядом, но затем ее губы изогнулись в сияющей улыбке.
– Как твое колено? – все еще сонным голосом спросила она.
– После такой улыбки меня начала беспокоить другая часть моего тела. Поцелуй меня.
Лили послушно прижалась к его губам долгим нежным поцелуем.
– Это просто райское блаженство – пробуждаться с твоей улыбкой и поцелуем.
И Деймон намеревался оставаться в этом раю. Необходимо лишь выяснить, как лучше всего удержать Лили. У него возникла одна мысль, но сначала ему нужно было побольше разузнать про ее родных. Он перекатился на бок, лицом к ней.
– Насколько я понял, твой знаменитый дед, генерал сэр Френсис Рейли, не признает тебя своей внучкой, и скорее всего он не хотел иметь никаких дел и с твоим братом до тех пор, пока тот не прославился на поле брани.
Лили подняла брови, несомненно, удивленная подобной темой для утреннего разговора в постели.
– Действительно, – наконец ответила она с несвойственным ей сарказмом. – Но как только Джеймс стал героем, дедуля поспешил предъявить на него свои права.
– Ты обращалась к генералу после гибели родителей?
Лили стиснула зубы.
– Да, но он даже не захотел меня видеть.
Деймон представил себе, каково пришлось Лили, семнадцатилетней девушке без гроша в кармане, вынужденной заботиться о себе и младших брате и сестре, и его охватила ярость. Как можно так поступать со своими плотью и кровью?
Он решил переговорить с престарелым генералом. Надо надеяться, толстокожий тиран будет не в восторге от этого разговора.
– Дедушка сказал, что не считает меня своей внучкой, – продолжала Лили. – Понимаешь, он отрекся от отца, когда тот женился на моей матери.
– Потому что она не принадлежала к знатному роду?
– Напротив, отец моей матери – сэр Джон Дрю.
Значит, родители Лили принадлежали к двум очень уважаемым семействам. Сэр Джон до самой своей смерти, случившейся лет десять назад, играл важную роль в палате общин.
Деймон ласково отвел в сторону локон, упавший на лицо Лили.
– Тогда почему же генерал возражал против брака твоих родителей? По-моему, это была подходящая друг другу пара.
Вздохнув, Лили перевернулась на спину и уставилась в потолок.
– Оба деда были против. Они ненавидели друг друга, и оба уже подыскали блестящие партии для своих детей. Они слышать не желали о том, чтобы папа и мама поженились. Переполненные отчаянием, мои родители были вынуждены бежать, и тогда их семьи отказались от них. Им пришлось стать актерами, чтобы зарабатывать на жизнь. К счастью, оба не были обделены талантом, а брат мамы, сбежавший из дома незадолго до этого, уже был в труппе. Он-то и помог моим родителям сделать первые шаги.
Деймон рассеянно теребил прядь ее волос.
– Должно быть, генерал пришел в бешенство, узнав, что его сын играет на сцене. Он всегда был самых строгих правил.
– Да. – Лили по-прежнему, не отрываясь, смотрела в потолок. – Дедушка даже запретил моим родителям использовать в театре фамилию Рейли, заявив, что не позволит марать ее каким-то актеришкам. Вот почему мама и папа, а затем и я выступали под фамилией Калхейн.
– Насколько мне помнится, – задумчиво произнес Деймон, – у сэра Джона была вторая дочь, которая вышла замуж за лорда Чаринга.
– Да, леди Чаринг – моя тетя.
– И она тоже отказалась помочь тебе после гибели родителей?
– Я даже не обращалась к ней, – сказала Лили, наконец поворачиваясь к нему лицом, – так как знала, что тетя захочет помочь мне, но ее супруг этого не допустит. Однажды, когда мои родители еще были живы, она пыталась им помочь, но он пришел в ярость и запретил ей встречаться с мамой.
– Да, это похоже на лорда Чаринга. Они с генералом были слеплены из одного теста.
Стоит ли удивляться, что Лили, имея таких родственников, боится подпасть под власть мужчины?
– Тебе известно, что лорд Чаринг умер несколько месяцев назад?
– Я что-то об этом слышала.
Деймон нежно провел ладонью по щеке Лили, наслаждаясь прикосновением к шелковистой коже.
– Представляю, каково тебе пришлось после смерти родителей.
